унесены. Видимо, они принадлежали жертвам моргенштерна. Гвиневр вздохнул еще печальней, чем прежде, и приказал разливать. Оргия началась, лесные братья с видимым отвращением подняли кружки, встали, отставив локти, выпили, содрогнулись от омерзения и торопливо сунули во рты репу, картофель, морковь, капусту и репчатый лук. К окровавленным петушьим ногам никто не притронулся.
Гвиневр тяжело вздохнул и вышел на середину посыпанной песком площадки. Лесные братья взялись за руки и пошли вокруг своего атамана, каковой откашлялся, утер губы носовым платочком с вышитым рогатым огнедышащим черепом, проверил, не выпал ли из петлицы букетик незабудок, и запел о том, как он одинок, горд и никем не понят.
Песня Перпетуе понравилась, хотя дева не была уверена, что неизвестный поэт должным образом изучил грамматику и синтаксис. С другой стороны, возможно, в разухабистых и неприличных песнях следует совершать орфографические, стилистические и политические ошибки, иначе какие же они неприличные? Потом принцесса вспомнила, что подобные произведения не могут нравиться представительнице пурийского королевского дома, и вернулась к предписываемому традицией созерцанию гнусного зрелища.
Разбойники как раз вернулись к столу. Гвиневр наполнил кружки и хотел что-то сказать, но тут станичник с перевязанным горлом заглянул в свою кружку, затем в кружки к соседям и надул губы.
– В чем дело, Кровавая Рука? – тихо и грустно спросил Гвиневр.
– Почему у меня больше, чем у Черного Сердца и Беспощадного Ножа?
– И ничего не больше! – закричал некто с голубым щенком на кружке, видимо, бывший либо Черным Сердцем, либо Беспощадным Ножом.
– Врет он все, – подскочил еще один брат, на чьем сосуде для питья красовалось улыбающееся солнышко, – и вообще! Кровавая Рука обзывал атамана квакшей, сиречь лягвой зеленой древесной, вот! И еще червем дождевым и жуком заморским полосатым, тем, что к картофелю особую страсть питает!
– Счас как дам, – вскричал Кровавая Рука, – а кто в сонный час ест клубнику на дальней гряде?! А кто говорит, что Мертвая Голова не злодей и не маньяк?
– Ябеда-корябеда! – ответствовал то ли Беспощадный Нож, то ли Черное Сердце и стукнул Кровавую Руку кружкой по голове.
– Дурак! Все расска… – разоблачение не состоялось, так как голубой щенок впился правдолюбу в палец. Тот вцепился в волосы обидчику-солнышку, солнышко рухнул на белобрысого душегуба с заячьей губой и лягушкой на кружке. Заячья губа схватил вазочку с незабудками и бросил в смирно сидящего долговязого татя. Тать взревел басом и нечаянно стукнул локтем соседа, который поперхнулся нашинкованной капустой белокочанной, прокашлялся и бросился на невольного обидчика. Драка сделалась всеобщей. Перпетуя не знала, было ли так задумано с самого начала или что-то у злодеев пошло не так, но ей было очень интересно – в ее родной Санта-Пуре драк не было.
От созерцания побоища деву отвлек тихий и грустный голос, странным образом перекрывший плач, крики, скрежет, рев, звон железа, треск разрываемой материи и стук, происходящий от соприкосновения деревянных блюд, тарелок и тарелочек с головами и прочими частями тела дерущихся, судя по тону, изготовленными из того же материала. Принцесса вздрогнула и вернулась к страшной действительности. Рядом с ней стоял Гвиневр Мертвая Голова.
– Как вы находите драку, Ваше Высочество?
– Очень мило, – честно сказала принцесса.
– Я рад, что вам нравится, – тихо и грустно сказал Гвиневр, – но не пора ли нам заняться делом. Ваше Высочество, Вы и ваши подруги находитесь в моей власти, а я беспощаден и развратен. Мне нужна ваша девственность, согласны ли вы отдать ее мне по доброй воле?
Перпетуе подумалось, что душегуб поднял вопрос о девственности преждевременно. Ночь выдалась ясная, и изучавшая астрономию Перпетуя видела, что сейчас не более десяти вечера, а спаситель, согласно традиции, должен был появиться ровно в полночь. Тем не менее вопрос был задан, и дева гордо и непреклонно произнесла:
– Пурийские принцессы отдают свою девственность лишь законному супругу. Не могли бы вы взять в обмен на жизнь моих подруг золото или драгоценные камни?
– Мне нужна лишь ваша девственность, – тихо и грустно произнес Гвиневр Мертвая Голова, расстегивая верхнюю роговую пуговицу. – Вынужден предупредить, что в случае отказа ваши подруги станут жертвами моих самых низменных желаний.
И снова принцессе подумалось, что Гвиневр несколько поторопился. До прибытия принца оставалось около двух часов, а если мерзавец, насильник и душегуб в расстегивании дойдет до третьей пуговицы, может сложиться крайне неприличная ситуация. И
