невидимой границы, за которой тьма вокруг вихря была особенно плотной, обтек его со всех сторон и остановился. Больше всего это походило на столкновение двух сфер: черной и голубой. Вихрь сначала отступил, съежившись, и ледяные приветствовали победу радостными криками, но затем вихрь уплотнился, просветы между нитями исчезли – теперь в зале раскручивалась воронка непроглядной тьмы, и стена голубого света начала отступать.
Впрочем, отступление было недолгим. Свет, идущий от жезла, также потемнел, приобретя насыщенность синего цвета и потеряв прозрачность. За синевой, разлившейся вокруг, пропали из виду потолок и стены пещеры. Я с трудом могла различить стоящего Тореса. Мы все тонули в синем, я ощущала его прохладно-ласковое прикосновение, словно свет был живым.
На какое-то время установилось равновесие: синий – черный, но Лайз внезапно дернул меня вниз, Торес рухнул рядом, прикрывая. Воздух зазвенел от напряжения, а кожа на руках начала бледно светиться. Я приподняла голову – светилось все: лежащие на полу люди, оружие, вещи, а над всем этим колыхалось марево из тысячи крошечных огней – от темно-синих до бледно- голубых.
Пол ощутимо завибрировал. Мелькнула мысль: вот он, конец, сейчас тут все взорвется.
И действительно взорвалось. Лопнуло с глухим звоном, словно разбившаяся бутыль вина. Яркая вспышка полоснула по глазам, тугая волна воздуха попыталась оторвать меня от пола, потом прошлась еще раз, вдавливая в камень, и… стихла. Я подняла голову – пусто. Не было никаких огней, марева, странного свечения, а главное – исчез вихрь, как не бывало, и стены с потолком выдержали, не обвалились. Пещера оказалась крепкой, впрочем, это было не первое сражение на ее веку.
Я поднялась, отряхнула штаны. Сразу стало легко-легко, словно камень с плеч свалился. И боль с усталостью отступили. Захотелось танцевать, петь и смеяться. Победа!
Даже не так. ПОБЕДА! Я ухватила Лайза за руки, закружила, обняла.
Как же здорово быть живой! Дышать, держать кого-то за руки, обнимать и… целовать. Мм, княжна, что-то вас не в ту сторону занесло.
Да плевать!
Я радостно засмеялась, привстала на цыпочки и коснулась губами щеки Лайза.
Мы победили! Остались в живых и победили. Всем назло, всем!
– Айрин. – Мое имя никогда так не произносили – с болью, нежностью и тоской.
Я обернулась. Торес был бледен, его лицо осунулось, на куртке кровь, а взгляд… как у побитой любимым хозяином собаки.
Я шагнула к нему, но Торес отшатнулся, помотал головой, словно не в силах примириться с чем-то, развернулся и… ушел.
– Торес!
Хотела сорваться следом, догнать, объяснить. Сердце рвалось на части, словно его резала сотня крошечных ножей.
– Не надо, Айрин. – Рука Лайза легла на мое плечо, остановила. – Он вернется. Дай ему время смириться с тем, что ты больше не южанка, а ледяная.
Я замерла, осознавая справедливость сказанных слов, сердцем, однако, уходя вместе с Торесом.
Вокруг кипела жизнь: вязали сдающихся в плен наемников, целители спасали тех, кого еще можно было спасти, добивали недобитую нечисть. Парочку оставшихся некромантов попытались взять живьем – не дались, предпочтя умереть свободными. Я стояла, оглушенная потерей, и голоса, радостный смех, громкие команды обтекали меня, словно вода, не задерживаясь в сознании.
– Айрин? – ворвался в раздумья громкий оклик. – Я – Хоршея, – представилась ледяная, подходя и протягивая руку. Я озадаченно посмотрела на нее, потом крепко пожала. – Ты отлично держалась против тени.
– Нет, – возразила я, – это вы вовремя вмешались. И спасибо за помощь.
– Не гордая. – Хоршея одобрительно улыбнулась и предложила: – Не хочешь прогуляться? Мне надо кое-что проверить.
Я оглянулась на Лайза, тот кивнул.
Прогуляться по трупам врагов? Что же… отличная идея.
К моему удивлению, трупов оказалось немного.
Чуть больше вначале, и мысль, что часть из них пала от моих мечей, была удивительно приятной. Странное чувство, если разобраться. Вроде в смерти нет ничего хорошего, но убитый враг не вызывал ни жалости, ни сожаления. И куда делась та княжна, безудержно рыдающая над погибшим котенком? Хотя нет, котенка до сих пор жалко, а вот льолдов нет.
В центре, где недавно хозяйничал вихрь, было пусто. Словно метлой прошлись. Ни живых, ни мертвых, лишь спекшийся в стекло камень, по которому я ступала с осторожностью.
– Я случайно оказалась рядом, – нарушила молчание Хоршея, – твой страж прав: Акерси вернется, если достоин. Нет – к
