От проникновенного шепота Отшельника сердце ускорило свой бег, а в груди разрастался теплый комок радости. За меня переживали, боялись, били морду целому полковнику и подали рапорт об оставке. Кстати, о последнем.
– Ты серьезно уходишь из армии? – Я отстранилась, заглянула в лицо Отшельника.
– Да, – кивнул он. – Пока официального объявления нет, но ваши согласились на капитуляцию. Война закончена, мой договор теряет силу. Могу уйти в любой момент, что и собираюсь сделать. Ведь я обещал доставить домой одну маленькую ледяную, которая, оставшись без присмотра, так и норовит влипнуть в неприятности.
Я хотела возмутиться, но… вынуждена была признать некую правоту Отшельника. Влипнуть в неприятности оказалось довольно легко.
– Действительно, Айрин, как ты могла согласиться? – уточнил Сойка, кидая возмущенный взгляд в сторону полковника.
Тот невозмутимо выстраивал в ряд на столе шесть широких бокалов и даже не вздрогнул под прицельным выстрелом голубых глаз. Выдержки Кюртису было не занимать.
Я с сожалением высвободилась из теплых объятий Отшельника, даже удивительно, насколько я по ним соскучилась, шагнула к столу.
– Полковник Кюртис, я выполнила свою часть договора, что с вашей?
Янтарная жидкость, выливаемая из бутылки в бокал, изменила траекторию, оказавшись частью на столе. Полковник напрягся, задумчиво посмотрел на разливающееся желтое пятно и бросился спасать бумаги.
Я молча смотрела, как он суетится около стола, и очень хотелось вцепиться в уже потрепанную Отшельником гимнастерку полковника да тряхануть его пару раз для стимуляции красноречия. Определенно дичаю и обрастаю дурными манерами. Раньше мне и в голову не пришло бы подобное, а теперь аж руки чешутся, так хочется схватить Кюртиса за грудки и проорать в лицо: «Говори, сволочь!»
– Айрин, что происходит? – зло и напряженно поинтересовался Отшельник.
Я бы и сама хотела это знать. Сердце отказывалось верить в дурные вести.
Полковник невозмутимо спасал бумаги от золотистой лужи, которой было все равно, сколько грифов секретности она зальет. Вытащил один лист, огорченно поцокал языком, скомкал и бросил в корзину. Трехликий, когда же это закончится?!
Наконец на столе был наведен относительный порядок, лужа изничтожена белым вафельным полотенцем, а все бокалы наполнены до половины. Обоюдное молчание было более чем красноречивым, но кидаться на полковника я не спешила. И не потому, что успокоилась, нет. Мне было до проклятого страшно услышать приговор своим надеждам. И я, как и сам полковник, трусливо тянула время.
– Ваша светлость, – он поднял на меня усталый взгляд, – сегодняшним подвигом вы заслужили больше, чем я могу вам дать, но позвольте вручить хотя бы это.
Кюртис нагнулся и достал из ящика стола красную бархатную коробочку.
– Видите ли, – он покрутил коробочку в руках и даже изобразил смущение, – подозреваю, мы больше не встретимся, а мне не хотелось бы, чтобы у вас осталось неприятное впечатление от нашего сотрудничества.
– Полковник, я гарантирую, вы действительно больше не встретитесь.
Тон Отшельника звучал весьма убедительно, полковник скривился, но отвечать на угрозу не стал.
– Эта награда, – вздохнул он с мученическим видом, – лишь малая толика той признательности, которую я и государство в моем лице испытываю по отношению к вам.
Я сжала кулаки, желание броситься на полковника сделалось нестерпимым. Сколько можно мучить неизвестностью? Да пошел он со своей наградой куда подальше! Нужна она мне, как собаке пятая нога.
– Полковник Кюртис… – Я шагнула ближе, заглянула ему в глаза. Полковник почему-то вздрогнул и попятился, выставив перед собой щитом красную коробочку. В комнате стремительно холодало, и я с неудовольствием подумала об идиоте, который зачем-то открыл дверь, но отвлекаться на такую мелочь не стала. – Вы же знаете, мне не нужны награды, тем более от вас. У нас был сделка, извольте ее выполнять.
– Д-д-да, – затряс головой полковник, – к-к-конечно. П-п-просто успокойтесь.
Успокойтесь? Я спокойна. Я вообще никогда не была так спокойна, как сейчас. Мне просто нужно узнать, что с моим отцом!
– Айрин, не надо.
Тихий голос Отшельника заставил меня вздрогнуть и бросить взгляд по сторонам. Нет, они совсем с ума посходили – так выстудить комнату. Стены в инее, на стеклах морозные узоры, полковник уже синий от холода. Странно, что я не мерзну.
