ни минутки. Ты глянь, какие крохотные и острые осколочки, всю голову ему пришлось исковырять, но зелья невероятно хороши.
— Ты помалкивай про зелья, — предупредил наемник. — Сама понимаешь, если попадет в дурные уши…
Инквар заставил себя распахнуть прикрытые глаза, устало улыбнулся Дайгу:
— Хадина согласна за ним присмотреть, поможете ей тут устроиться? А мы отдыхать.
— Может, мне отнести ее? — кивнул на девчонку лучник и замер в ожидании решения искусника.
Инквар с огромным удовольствием доверил бы другу эту работу, но по привычке представил себе все возможные варианты последствий и молча мотнул головой. Слишком хорошо он изучил вспыльчивый характер девчонки, чтобы не догадываться, какими бедами может обернуться для Дайга этот благородный порыв, если Алильена проснется в самый неподходящий момент. Она же вполне может принять это за предательство, коварство, сводничество и еще темные силы знают за что и не станет ждать объяснений, ударит первой по тем, кого сочтет виновными в своих подозрениях.
— Я сам, у нас комнаты рядом, а ты нужнее тут, — вежливо отказался искусник и, незаметно вздохнув, прибавил себе немного бодрости.
ГЛАВА 24
Утро хлынуло в комнату щедрыми потоками солнечных лучей. Ложась спать, Инквар распахнул тяжелые ставни, оставив только застекленную створку. Судя по мутноватым разводам, толстое, чуть шероховатое стекло наемники варили на собственных стекловарнях, и это тоже было правильно. Жить без стекла в постоянных домах невозможно, слишком много трудностей приносит отсутствие такого обыденного предмета. Да и баронским соглядатаям не следует знать, куда и сколько телег с хрупким грузом отправили городские стеклодувы.
Инквар с удовольствием потянулся, вскочил с постели и, наспех натянув чистую легкую рубаху и походные штаны, отправился умываться. На кухне кто-то уже занимался приготовлением завтрака, судя по витавшему в воздухе аромату жарящегося мяса, и этот дух наполнил рот голодной слюной. Инквар даже не ожидал, что настолько проголодался, и не собирался отказывать своему желудку во вполне заслуженном куске жареной ветчины, поэтому умывался торопливо, как опаздывающий к обозу путник.
Выбравшись в неширокий проход между лестницей и комнатами, искусник по привычке усилил себе слух, желая понять, с кем предстоит встретиться, и сразу разобрал тихие, горькие всхлипывания. Но доносились они вовсе не из кухни, а из-за двери спальни, соседней с его собственной.
— Лил?
В голове разом вспыхнуло тревожным заревом несколько сменяющих друг друга мрачных предположений, и не успел еще искусник по привычке просчитать достоверность каждого из них, как ноги уже принесли его к двери, а руки сами выхватили из узких набедренных карманов нож и тонкую стальную спицу с отмычкой на конце, на случай если дверь окажется заперта.
Однако она отворилась от легкого нажатия, и искусник замер на пороге, изучая обстановку и понемногу отметая самые страшные из домыслов. Никакого насильника или обидчика в комнате ученицы не было и в помине, как и никаких ран или конвульсий у нее самой.
Сжавшееся где-то над солнечным сплетением тугой пружиной напряжение начало понемногу отпускать, давая возможность свободно дышать и рассуждать.
— Лил, что произошло? — Прикрыв дверь, Инквар прошел внутрь и опустился на стул напротив девчонки, сидевшей на краю постели, уткнувшись лицом в платок.
— У-у! — горестно всхлипнула она, не расставаясь с тканью, которую держала в руках.
Только теперь Инквар обратил внимание на эту совершенно не похожую на салфетку или полотенце тряпку. Оглядел комнату, саму Лил, расслышал под кроватью обиженное сопение Найда и начал догадываться, какая драма тут недавно разыгралась.
— Что он погрыз?
— Мою… — девчонка отчаянно всхлипнула, — кофту.
— Лил, — стараясь не засмеяться, серьезно произнес искусник, — помнишь псов Кержана? Хочешь, чтобы твой Найд вырос таким же умным и преданным? Если хочешь, кивни, и я открою тебе три тайны, которые должен знать каждый, кто завел щенка.
— Угу…
— Хорошо, запоминай. Правило первое. Ты хозяйка Найда, и поскольку все собаки — животные стайные, то ты вожак вашей
