Воздух с бешеной силой вырвался наружу. Мелких ксеносов подхватило струей и потащило к открывающимся дверям. Те, что покрупнее, удержались, но они-то как раз не загоняли меня до упаду.
Почти сразу же ворота начали закрываться. Нескольких ксеносов выдуло, еще нескольких прижало створками с такой силой, что человека без бронекостюма раздавило бы в лепешку, но эти ребята были покрепче.
Я отцепился от пола, отключил шлем и побежал к ближайшему исследовательскому краулеру, большой и прочной – куда прочнее, чем складской карт – машине. Остановившись перед люком, я задумался о том, как же его открыть. Если бы Салмагард не отбросила продувкой гонявшихся за мною мелких пауков в дальний конец ангара, они, во время этой паузы, наверняка догнали бы меня. Салмагард помогла мне выиграть необходимое время и, совершенно точно, спасла мне жизнь.
Я забрался в кабину и закрыл за собой дверь.
На крышу тут же шлепнулось что-то тяжелое. Я отчетливо слышал, как оно ползло, скрежеща по металлу когтями.
Я рухнул в водительское кресло, запустил мощный двигатель и включил обзорные экраны, чтобы видеть палубу. Затем я отпустил тормоза, толкнул ручку вперед, дал обороты и безжалостно переехал ближайшего ксеноса. Это было не слишком спортивно, но меня самым форменным образом приперли к стене. А карма у меня и без того искорежена.
Кроме того, я никак не мог отнести этих тварей к числу вымирающих видов. Они были повсюду.
Когда я раздавил третьего, они, наконец, поняли намек и начали разбегаться. Я продолжал гоняться за ними, раздавил еще троих и в конце концов врезался носом краулера в стену, перебив задние ноги рослой четырехметровой твари, которая пыталась отыскать убежище, забравшись наверх. Я сдал машину назад, и моя отчаянно дергавшаяся жертва упала на пол. Мне показалось неприличным оставлять калеку мучиться, поэтому я поступил милосердно – пару раз проехал по нему, – после чего покатил осматривать помещение.
Остальные ксеносы были недосягаемы для меня. Я выехал на середину ангара и оставил мотор работать вхолостую. Перед глазами у меня все немного расплывалось, но в целом я чувствовал себя вполне прилично. Ездить на краулере было куда легче, нежели бегать.
– Рядовой!
– Слушаю, адмирал?
– Как ваши дела?
– Засунули второй модуль в спутник. Возвращаюсь за третьим. Энсин Нилс не может двигаться, но лейтенант в точности выполняет его указания. Он плохо выглядит, – добавила она.
Я вздохнул.
– Попытаюсь прикрыть вас. Я тут раздобыл исследовательский краулер, очень подходящий для наших обстоятельств, но в коридорах вам придется рассчитывать только на себя, не выключайте сканер.
– Он включен, адмирал.
Я откинулся на сиденье. Все суставы ныли. Интересно, сколько минут уже протикало и сколько еще осталось? Я посмотрел на руки, затянутые в перчатки. Сквозь них ничего не было видно, но под скафандром и кожей суетились наномашины, не позволявшие туману внедриться в мое тело и тем самым сохранявшие мне жизнь.
Туману, который вовсе не туман, а личинки или икра этих порождений иного мира. Было очень трудно представить, трудно уложить в голову, что эта вездесущая дымка состоит из крохотных организмов, которые со временем превращаются в такие вот громадины.
Нас спасали технологии, которые каждый эвагардец воспринимал как нечто само собой разумеющееся. И, конечно, пристрастие Дейлани к скрупулезному выполнению положенных по уставу дезинфицирующих процедур. До поры до времени ее гипертрофированное чувство долга раздражало меня, как заноза под кожей, но теперь оказалось, что именно ему я обязан жизнью.
Я смотрел на огромные ворота и думал о лежавшей за ними планете. Я сочувствовал колонистам, но их планам не суждено было сбыться. Эта планета не желала становиться колонией.
У нее, как-никак, было свое население.
Между тем почти неразличимые аборигены понемногу спускались на палубу. Я видел на экране, что они подкрадываются к моему краулеру сзади. Как ни оценивай их действия, это – охотничья тактика. И возникнуть из ничего, без эволюционного процесса, она не могла. На что же эти существа охотятся в обычных условиях?
Мертвая, значит, планета? Нет. Она лишь прикидывалась мертвой, и мы с обычной человеческой надменностью приняли маску за ее истинное лицо. Возможно, под оболочкой из черного камня скрыты целые миры.
