– Я ничего такого не заметил, адмирал. Пещера как пещера. – Нилс приложил ладонь к стене. – Честно говоря, довольно страшная. Не люблю тесного пространства.
– Я тоже. Рядовой?
– Ничего, адмирал.
Салмагард извлекла из подсумка светящуюся палочку и синхронизировала ее датчик с ИИ скафандра, а затем бросила индикатор через край, во мрак. Химический источник света был ярок, но быстро скрылся из виду.
– Двадцать метров.
– Туман там не такой густой. Гуще всего он на поверхности, – заметила Дейлани.
– Пятьдесят метров. Удар, – сообщила Салмагард.
– Приехали?
– Нет, сэр. Просто за что-то задели. Шестьдесят.
– Адмирал, – позвал Нилс, и я повернулся к нему. Он стоял поодаль от края и смотрел на небо, открывавшееся высоко над головой. Я уловил в его голосе сильное напряжение. Да и у меня от этих странных черных сот мороз продирал по коже. Глядя на пятна света от наших фонарей, прыгавшие по черным стенам, я заметил еще несколько кристаллов.
– Что?
– Даже если тут есть ганрайская колония…
– Сто метров. Три удара. Что это было?
– Что? – Я резко повернулся к Салмагард, но она отрицательно мотнула головой.
– Я решила, будто что-то увидела, но там ничего не оказалось, сэр, – виноватым тоном сказала она.
Я понимал, что она имела в виду. Темнота действовала угнетающе. Черные стены, пляшущий свет. Это воспринималось примерно так же, как и туман на поверхности, – все время казалось, будто там что-то движется.
Я вновь повернулся к Нилсу.
– Если помехи, сказывающиеся на наших сканерах, имеют общепланетарный масштаб, то колонисты могут и не знать о нашем присутствии, – развил он свою мысль.
– Насколько я помню, такое вполне может быть. Они, собственно, тоже списали это место. И представили длиннющий список причин, по которым его не следует осваивать.
– Если они ничего не знают, то и не сунутся сюда, разве что мы дадим им повод для этого.
– Сто двадцать пять метров, – сказала Салмагард.
– Подождите секунду, энсин. – Я повернулся к Салмагард. – Рядовой, что, катушка кончилась?
– Так точно, адмирал. Размоталась на всю длину, но радары ближнего действия говорят, что провал должен уходить вглубь еще самое меньшее на сто метров. А шахта, похоже, расширяется сверху вниз.
Я негромко присвистнул, сказал:
– Это много, – и попятился от края. – Так, на чем вы остановились, энсин?
– Сэр, мы могли бы попробовать связаться с ганрайцами. Или хотя бы привлечь к себе их внимание.
– Еще две недели назад мы с ними воевали, – вмешалась Дейлани. – Если бы их флагман не рухнул на столицу, то воевали бы и сейчас. Вернее говоря, мы все еще воюем. Они же не капитулировали по-настоящему. У нас перемирие, а не мирный договор. И война будет продолжаться, пока императрица не доведет до конца мирные переговоры.
Я открыл было рот, чтобы сменить тему, но меня опередил Нилс.
– Лейтенант, эти колонисты могут ничего не знать о перемирии, – сказал он, обводя почву под ногами лучом фонаря. – Но ведь закон на нашей стороне. При нынешних обстоятельствах мы никак не можем считаться участниками боевых действий.
– А что, если они с вами не согласятся? – язвительно бросила Дейлани.
– Может быть, их гены не столь прекрасны и чисты, как у Салмагард, – сказал я, – но тем не менее они всего лишь люди. Мы все находимся очень далеко от дома. Они помогут нам. В крайнем случае, прислушаются к доводам. И думаю, что независимо от того, что им известно о войне, если мы поведем себя правильно, они примут нас с распростертыми объятиями. Но как вы, Нилс, рассчитываете привлечь к себе их внимание?
– Просто через систему связи, сэр.
– Через систему связи… – Тут я взорвался. – Сукин сын!
– Что?
– Кажется, я понял, в чем дело. Смотрите сами: мы приземлились сюда не по собственной воле. Произошло нечто такое, что
