– Ну что, убедился? – со злостью выплюнул Плужников.
– Сиди и не умничай, – отмахнулся Петр.
Потом спрыгнул на каменистый берег и подошел к воде. Спуски к реке по обе стороны были пологими. Грунт каменистый. На этом участке поток разливался довольно широко. Но даже здесь течение быстрое и полноводное. Нет, их никто не обманывал, на наличие брода указывает старая или плохо наезженная и практически заросшая дорога. Просто река и впрямь изрядно поднялась.
– «Сто третий», ответь «три восемь», – вызвал Петр самолет, кружащий высоко в небе.
– Слушаю, «сто третий».
– Наблюдаешь меня?
– Да. На берегу реки, в стороне от дороги и деревни.
– Все верно. Есть возможность посадить птичку здесь и на противоположном берегу?
– На вашем берегу есть. Противоположный сейчас осмотрю.
– И вызови сюда еще одну птичку.
– Кого именно?
– Без разницы. У вас же у всех на борту газетчики, фотографы и кинооператоры?
– Да.
– Мне нужно по одному кинооператору и фотографу на том берегу и на этом. Чтобы засняли преодоление реки вброд. Ну и наблюдатели в виде газетчиков не помешают.
– Вы уверены? Несмотря на разлив, по виду тут глубоко. – В голосе пилота послышалось явное сомнение.
– Я всегда уверен в своих словах.
– Принял. Тут кинооператор предлагает вызвать и третью птичку, чтобы заснять переправу еще и с воздуха. Говорит, что при монтаже получится отличная картинка. Не спрашивайте, что это означает. Я не понял.
– Зато я понял. Прекрасная идея. К тому же чем больше здесь будет репортеров, тем лучше. Вызывай все три самолета.
– Принял.
– «Три восемь», ответьте «два три», – вдруг послышался голос старшего экипажа внедорожной «Чайки».
– На связи «три восемь».
– Хочу присоединиться к вам.
– Подъезжай. Не факт, что препятствие окажется тебе по плечу, но делать все одно нечего. Кстати, на всякий случай можешь занять место на ночлег на местном постоялом дворе.
– Да ну их к ляду. Мы, если что, лучше в палатке. Так точно обойдется без соседей, – задорно отмахнулся шофер.
Пусть русский знали далеко не все, однако вести разнеслись довольно быстро. Внедорожники начали подтягиваться к месту переправы. Но за прошедший в подготовке час смельчаков первыми влезть в воду так не нашлось. Вот и вышло, что все внедорожники сместились от моста к броду, образовав вторую кучку автомобилей.
«Чайка» также не спешила лезть в воду, предоставив старшему брату возможность действовать первым. Бог весть, какая там глубина, промерять же ее отважных не находилось. Да и правильно, по сути. Переправа представляла собой реальную опасность для жизни.
Столпотворение возле брода пришлось как нельзя кстати. Метавший до этого громы и молнии штабс-капитан наконец присмирел. Он вообще старался всячески демонстрировать безмятежность, чтобы никто не догадался, что на самом деле он связан. Вот ни к чему им лишнее внимание. А что до безумной затеи этого идиота… Ну не мог Плужников ему сейчас помешать, не навредив делу. И какой только идиот придумал привлечь Пастухова к выполнению столь важной миссии?
Наконец кинооператоры заняли свои позиции. Третий самолет описывал круги вокруг переправы. Хм. Вообще-то слово «переправа» не мешало бы взять в кавычки. Ну и еще, так, на всякий случай, усомниться в здравомыслии Петра. Уж больно рискованное дело он затеял.
– Ну что, Иннокентий Андреевич, с богом, – запуская двигатель, произнес Петр.
– Ты сумасшедший.
– Возможно. Очень возможно. Но ты не допускаешь мысли, что я просто верю в наше с Кессенихом творение?
– Стоит только воде добраться до машины, и все. Нам конец. Ты это понимаешь?
– Это ты не понимаешь разницы между двигателем внутреннего сгорания и паровиком, – покачав головой, возразил Петр. – Ничего не случится. Не взрываются наши двигатели, хоть ты тресни. Максимум мы заглохнем посреди реки, откуда нас потом вытянут. Так что сиди и получай удовольствие.
