заметно дрогнули, обозначая ответное пожатие, но сил на него не хватило. Варон вновь прикрыл глаза: не то задремал, не то пытался собраться с мыслями, не то просто боролся с сухостью.
— Целитель молодец, обезболивает хорошо. Остаётся только слабость и скука.
— Один из лучших во всём мире, — тихо подтвердил Хар. Проклятому причинял боль не только яркий свет, но и резкие звуки, и даже запахи, поэтому в его закутке царила сумрачная тишина, едва уловимо пахнущая хвоей — этот запах успокаивал.
— Как наши успехи? — друг вновь открыл глаза и внимательно уставился на мага.
— Хорошо, — не моргнув глазом солгал тот. — Господа военачальники осторожничают, но рожи у них довольные.
— Хорошо, — эхом повторил Варон и слабо улыбнулся уголками губ. В самом деле верил? Или так ему было проще умирать? Не исключено, что действительно верил другу на слово: прежде тот никогда его не обманывал. Вот даже не стал обнадёживать, что сумеет помочь и снять чары… — А ты как?
— Да что со мной будет, — поморщился теневик. — Устал только, но это всё ерунда. Хочешь, расскажу что-нибудь?
— А ты не спешишь?
— Нет, мне сегодня дали отдохнуть, — вновь соврал маг. Он только вернулся, и было у него всего шесть часов на сон, но… выспаться он сумеет на том свете.
— Тогда давай что-нибудь жизнеутверждающее, про счастливое посмертие, — усмехнулся Варон, и Хаггар, собравшись с мыслями, принялся травить байки. Он не был хорошим рассказчиком и не тянул на менестреля харизмой, но зато обладал отменной памятью, в которой, помимо магических формул, жили проглоченные между экспериментами легенды, сказания, да и просто выдуманные истории. А больного сейчас, пожалуй, меньше всего интересовала плавность, чистота и выразительность речи: гораздо важнее, что рядом чувствовалось живое тепло, а неподвижную тишину разбавлял мерный хрипловатый голос. У Варона остался всего один страх: смерть в одиночестве, когда последний выдох примут пустые равнодушные занавесы, отделяющие обречённого от тех, кто ещё сохранял шанс выжить.
Маг говорил и говорил, а по языку растекался привкус горечи. Пустота внутри ширилась, больно давила на рёбра и тихо удовлетворённо приговаривала, не скрывая издёвки: «Ну вот и всё, владетель Хаггар Верас. Вот ты и остался совсем один, маг. Больше никто не потревожит, никто не сунется под руку во время опасного эксперимента. Так где твоя радость, о, гениальнейший из живущих, сильнейший из тёмных и темнейший из одарённых?»
И мужчине оставалось только, скрипя зубами, признать правоту этого голоса. Сейчас на его глазах умирало последнее, что осталось от прежней жизни. Никто не отнимал у него способности, никто не отнимал знания и чары, никто не претендовал на могущество… а пустота всё ширилась и давила всё больнее. И осознание собственной силы совсем не радовало и даже ни на секунду не утешало.
Умирал его друг. Единственный друг. А он со всеми своими невообразимыми талантами и мощью мог только сидеть рядом, рассказывать сказки и держать в пальцах хрупкую сухую ладонь, уже неспособную согреться, боясь сломать её неосторожным движением.
Он до сих пор не мог поверить, что осторожный и предусмотрительный Варон Присс так неудачно подставился, попал под глупое шальное заклинание, за несколько дней истаял до скелета и вот-вот отпустит душу на суд к Воздающему. Пару лет назад он умудрился сунуть нос в гнездо заговорщиков. Именно он предупредил в своё время владетелей и именно он помог подготовиться к подавлению восстания. Да, сам Хар не принимал предупреждений всерьёз, но к счастью нашлись те, кто принял. Варон всегда предусматривал всё на несколько ходов вперёд — но случайность предвидеть не смог.
Хаггар говорил долго, до тех пор, покуда не почувствовал, что единственный слушатель уснул, и некоторое время после, заканчивая историю. Потом ещё долго сидел, слепо таращась в тёмную тряпичную стену. Он ощущал себя невообразимо старым, даже древним как Ничейные горы, и всё вертел в голове один-единственный вопрос: «Зачем?»
Зачем всё? Было раньше, есть сейчас; какая у всего этого цель? У жизни, у смерти, у всего.
Наконец он в раздражении тряхнул головой, пытаясь отогнать пустые бесплодные мысли, и решительно поднялся с места. Следовало в самом деле вздремнуть пару часов, но для начала…
— Как обстоят дела с накопителями? — тихо спросил он всё того же целителя.
— Как обычно, — тот пожал плечами, — полно пустых, их вечно не хватает.
— Давайте, заполню… сколько-нибудь, — предложил теневик. Хотел замахнуться на все, но потом здраво оценил собственные возможности.
— Вам самому пара накопителей не помешали бы, — укорил его светлый.
— Посплю, всё восстановится, — отмахнулся Хаггар.
