Я, должно быть, заснула. Потому что очнулась я от звона колокольчика.
В дверях ванной комнаты стояла, широко улыбаясь, Мери-Элизабет с старинным ржавым колоколом в руках.
Я выпрямилась:
— Кто гость?
— Ты, — ответила Мери-Элизабет.
— А как насчет моего приятеля? — спросила я. — Хоть что-нибудь выяснилось?
— Пока ничего. Все думают, он уплыл обратно. Вот твоя одежда.
Она положила передо мной на бочонок юбку, блузку и свитер из бумажных ниток.
Я вышла из ванной и вытерлась. Принесенные вещи были старинными и поношенными, но классными на свой лад, настоящие ретро и фанки.
Я подняла юбку и нечаянно уронила книжку, которая лежала на бочонке. Я наклонилась и подняла ее. Это был фотоальбом — потрепанный и заплесневелый.
На обложке выцветшие буквы НМСШ —
Стало быть, я здесь не одна. Тут есть кто-то еще из Несконсета.
Я положила книгу на место и стала ее рассматривать.
— Что ты делаешь? — В ванную вбежала Мери-Элизабет и резко захлопнула книгу, чуть не прищемив мне пальцы.
— Я просто заглянула… — начала я.
— У нас нет времени, — сказала Мери-Элизабет.
— Кто-то из Несконсета?
— Поторопись, пока твоя карета не превратилась в тыкву! — бросила Мери-Элизабет, выбегая из ванной.
Книгу она прихватила с собой.
8
Она не знает.
Почему же вы ей не сказали?
Это бы ничего не дало.
Но она все равно поймет сама.
Но к тому времени будет уже поздно.
Это точно.
? Карета подана, Золушка. — Вес слез с облучка. На нем была поношенная накидка и кепка.
— Ты вполне сошел бы за крысу-кучера.
— К вашим услугам. Входите в мою крысоловку.
Повозка была украшена глицинией, жимолостью и ветками вечнозеленых кустов. Весь лагерь высыпал на поляну, и все были празднично разодеты.
— Чем я заслужила такую милость? — спросила я, ставя ногу на ступеньку.
— Ты нам понравилась, — ответил Вес.
Мери-Элизабет поднялась следом за нами.
