Эдион взъерошил ей волосы, потом с наслаждением вытянул свои длинные ноги и вздохнул.
– Десять лет не виделись, а твое отношение ко мне ничуть не изменилось. И это – моя любимая сестра!
Аэлина двинула ему локтем в ребра.
Прошло еще два дня. Аэлина по-прежнему куда-то исчезала и возвращалась, густо забрызганная грязью. Пахло от нее так, словно она побывала у Хелласа в гостях. Эдион сердился, топал ногами, но изменить ситуацию не мог. Ему осточертели прогулки по крыше. Стены комнаты начинали его теснить, и он стал подумывать, не перебраться ли ему на первый этаж, где все-таки просторнее.
По правде говоря, дело было не в тесноте жилища Аэлины. Эдион не любил замкнутых пространств. Его тянуло в лес, в простор полей. Он соскучился по свежему ветру, ударяющему в лицо. С каким бы удовольствием он бы сейчас оказался в военном лагере легиона Беспощадных. Как давно он не видел своих бойцов, не сидел с ними у костра, не смеялся рассказам о чьих-то похождениях. Прежде, когда солдаты начинали рассказывать о доме и семьях, Эдион втайне им завидовал. Теперь все изменилось. Он не одинок. У него есть семья. Его Аэлина. И дом есть.
Вот только торчать взаперти ему все тяжелее и тяжелее.
Эдион чувствовал себя волком, посаженным в клетку. Скорее всего, он и выглядел так, ибо Аэлина, вернувшись после очередной таинственной отлучки, остановилась и выпучила глаза.
– Сдаюсь! – объявила она, поднимая руки. – Из двух зол я выбираю меньшее. Пусть лучше ты сломаешь себе шею, чем от скуки начнешь ломать мою мебель. Ты хуже собаки.
– Я – волк, – зарычал Эдион и оскалил зубы.
Надев плащи и вооружившись, брат и сестра вышли на улицу. Они успели пройти несколько шагов, как Эдион почуял запах женщины. Пахло мятой и какой-то пряностью. Запах двигался в их сторону. Где-то однажды он уже встречал этот запах. Вот только где?
Рука Эдиона потянулась к кинжалу.
– Успокойся, братец, – насмешливо произнесла Аэлина. – Это всего-навсего Несарина.
Женщина приветственно махнула им рукой. На ней был плащ с глубоким капюшоном. Эдиону не оставалось иного, как поверить сестре на слово.
Аэлина не стала дожидаться, пока Несарина подойдет к ним, а сама двинулась ей навстречу, забыв, что Эдион не может быстро ходить.
– Что-то случилось? – на ходу спросила Аэлина.
Несарина смотрела то на нее, то на Эдиона. Он не забыл день своего спасения. Не забыл стрелу, ударившую в меч, и вторую, приготовленную для него.
– Я решила зайти и рассказать о новых гнездах, которые нам удалось найти. Но если вы куда-то собрались, я приду попозже.
– Мы хотим немного прогуляться, – пояснила Аэлина. – Генерал засиделся в четырех стенах. В таверну его потянуло. Простого эля захотелось.
Несарина тряхнула головой. Ее длинные черные волосы, плененные капюшоном, попытались вырваться наружу.
– Вам не помешает сопровождающая? – вдруг спросила она. – Когда кто-то прикрывает спину, всегда легче.
Эдион уже собрался сказать «нет», но Аэлина задумалась. Он чувствовал: сейчас она оценивает его состояние и решает, стоит ли брать с собой Несарину. Будь Аэлина солдатом его легиона, он бы быстро показал ей, кто командир.
Но здесь был не лагерь, и потому Эдион решил подыграть сестре.
– Мне не помешает еще одно привлекательное женское личико, – сказал он. – А то можно забыть, что, кроме моей дорогой сестры, существуют и другие красивые женщины. Надеюсь, Аэлина не будет возражать.
– Должна тебя предупредить, братец: капитану очень не понравится, если ты начнешь ухлестывать за Несариной.
– Это совсем не так, – сухо возразила Несарина.
– Мне все равно, так или не так, – дернула плечом Аэлина.
– Я не про тебя… но это не так. По-моему, ему нравится купаться в унынии и чувствовать себя несчастным.
Несарина махнула рукой, словно прогоняя эту тему.
– Каждый из нас может в любой день погибнуть. Сейчас ты жив, а через час тебя уже нет. Так неужели все время думать об этом? Не вижу смысла.
