Улыбающееся, любящее лицо. Из принесенных камешков Аэлина выбрала три самых красивых и положила на изогнутый верхний торец надгробья. Неполный год, что они были вместе, и два года, прошедшие с тех пор, как его не стало.
Потом она села возле камня, подобрав ноги под себя и прислонившись лицом к гладкой прохладной поверхности.
– Здравствуй, Саэм, – сказала Аэлина, и речной ветер унес ее слова.
Она умолкла, радуясь тому, что находится рядом с Саэмом. Пусть в таком обличье. Солнце пекло ей голову. Даже здесь Мэла напоминала о себе.
Потом Аэлина заговорила снова. Негромким голосом она вкратце рассказала Саэму о том, что случилось с нею более десяти лет назад. Рассказала о событиях последних девяти месяцев. Над головой шумели дубовые листья. Пальцы Аэлины теребили мягкие травинки.
– Я скучаю по тебе, – сказала она. – Каждый день. И думаю, как бы все обернулось, останься ты жив. Для тебя. Для нас. Ты мог бы стать замечательным королем. И подданные любили бы тебя больше, чем меня.
У Аэлины перехватило горло.
– Я никогда не говорила тебе о своих чувствах. Но я любила тебя. Быть может, любила все годы, что мы были вместе. Наверное, ты был моей истинной парой, а я не подозревала. Всю оставшуюся жизнь я проведу, думая об этом. Если мне повезет, в загробном мире мы снова увидимся, и тогда я узнаю наверняка. А пока… пока я буду по тебе тосковать и жалеть, что тебя нет рядом.
Аэлина не стала просить у Саэма прощения и говорить, что это ее вина. Она не была виновата в его гибели. Нынешним вечером… нынешним вечером она расквитается с истинным виновником смерти Саэма.
Она встала, вытерла лицо рукавом. Солнце высушило ее слезы. Рядом запахло снегом и соснами. Обернувшись, Аэлина увидела Рована. Он стоял, глядя на надгробие.
– Он был…
– Я знаю, кем он был для тебя, – тихо сказал Рован и протянул руку за камешком.
Аэлина разжала ладонь. Рован долго выбирал, пока не остановился на круглом гладком камешке размером с яйцо колибри. С величайшим почтением, от которого у Аэлины зашлось сердце, он поместил свой камешек рядом с ее приношением.
– Ты намерена сегодня убить Аробинна? – спросил Рован.
– После обеда, когда он ляжет спать. Я вернусь в Башню и оборву его поганую жизнь.
Она пришла на кладбище, чтобы напомнить себе, по чьей вине появилась эта могила и шрамы на ее спине.
– А амулет Оринфа?
– То и другое одинаково важно. Амулет поможет мне отвлечь его внимание.
Река была сплошь покрыта ослепительными солнечными бликами.
– Ты готова? – спросил Рован.
Аэлина оглянулась на каменную плиту в густом кольце травы. Даже не верилось, что под нею лежит гроб с останками Саэма.
– Готова… У меня просто нет иного выбора.
Глава 40
Элида снова вызвалась помогать на кухне. За два дня она узнала, когда и где едят прачки и кто носит им еду. Раздатчиков не хватало. Элида спросила у главного повара, нельзя ли и ей помочь на раздаче. Тому и в голову не пришло, что столь невинное предложение имеет коварную подоплеку. Элиде вручили поднос, и она похромала в обеденный зал.
Никто не видел, как она посыпала булочки ядом. Главнокомандующая уверяла ее, что эта отрава не смертельна. Помучается прачка несколько дней животом, и только. Быть может, боги потом и накажут Элиду за то, что она так заботится о собственной шкуре. Но в тот момент, когда добавила яда в обсыпку булочек, рука у нее не дрожала. Порошок напоминал муку и потому был совершенно незаметен.
Одну булочку Элида пометила, чтобы та непременно досталась нужной прачке. Что касалось остальных… кому из прачек как повезет.
За это она когда-нибудь попадет в страшный мир Хелласа и будет вечно гореть в огне.
