Железные ногти процарапали четыре глубокие борозды в колонне. Сама колонна при этом зашаталась.
Манона зашипела от злости. Она предчувствовала новый маневр Аэлины: королева готовилась ударить ее кинжалом в спину. В последний момент ведьма перехватила кинжал рукой. Хлынула голубая кровь, но Манона продолжала сжимать лезвие, пока то не сломалось на три части.
Боги милосердные! Ну и силища.
Аэлина решила не рисковать вторым кинжалом, но ведьма была уже рядом. В ушах Аэлины звенел предостерегающий крик Эдиона. Манона, не мешкая, ударила ее коленом в живот.
Аэлина не могла вздохнуть. Перед глазами замелькали яркие круги. От толчка она влетела в другую колонну, только чудом не выронив кинжал. Колонна закачалась. Аэлина больно ударилась головой. Ведьма готовилась полоснуть ее железными ногтями по лицу. Аэлина и в этот раз сумела пригнуться. Удар снова пришелся по колонне. Еще немного, и они разнесут древний храм.
Аэлина глотнула воздуха. Ей не нужна была победа над ведьмой. Добраться до моста и прочь отсюда. Нельзя останавливаться. Ее движения должны быть плавными, как поток, как ветер ее карранам. Усилием воли она прогнала мысли о Роване и продолжала этот странный танец вокруг колонн, уворачиваясь, пригибаясь, откатываясь в сторону. Манона разъярялась все сильнее. Ее удары сотрясали колонны. Вся скопившаяся злость этого дня доставалась камням.
Танец Аэлины продолжался. Колонны безропотно принимали на себя то, что предназначалось ее лицу и шее. Если хотя бы пара ударов достигла бы своей цели, лицо Аэлины превратилось бы в кровавое месиво.
Ее движения замедлились. Пусть Манона думает, что она устала и начала терять ловкость.
– Хватит петлять, трусиха, – прошипела Манона, пытаясь свалить Аэлину.
Но Аэлина качнулась в сторону и оказалась за каменной площадкой – там, где тянулась узкая полоса скалы. Обрыв был всего в каком-то шаге от нее. Удар Маноны опять пришелся по колонне.
Колонна со скрипом накренилась и рухнула, задев соседнюю. Вслед за колоннами обвалилась куполообразная крыша храма.
Манона не успела отскочить, и ее накрыло мраморными обломками. Кто-то из ведьм на другом краю ущелья пронзительно закричал.
Скорее всего, крыша храма была вместилищем древней силы, оберегавшей этот храм. Стоило опрокинуть крышу, и в движение пришли все части сооружения.
Аэлина пробиралась ко второму мосту. Пыль от обломков жгла глаза и набивалась в легкие. Каменный островок качнуло, словно от землетрясения. Но опоры моста пока стояли на месте. Эдион отчаянно махал ей рукой, призывая не мешкать.
Островок снова тряхнуло, теперь уже сильнее. Казалось, скала устала держать на себе храм Темизии и торопилась сбросить его остатки.
Но среди обломков мелькнуло что-то белое, голубое, красное. Блеснуло железо. Откуда-то высунулась рука и вцепилась в опрокинутую колонну. Медленно, морщась от боли, Манона выбралась из-под обломка мраморной плиты. Ее лицо покрывал густой слой белой пыли. Из разбитого виска сочилась голубая кровь.
– Манона! – вопила златовласая ведьма на другом краю ущелья.
«Сомневаюсь, главнокомандующая, что ты когда-нибудь перед кем-то простиралась ниц», – совсем недавно сказал ей адарланский король.
Она и сейчас не простиралась ниц. На коленях стояла другая, не менее гордая ведьма. Заламывая руки, та ведьма молила всех богов, чтобы Манона Черноклювая уцелела и сумела выбраться с разрушающегося островка.
Аэлина ступила на мост. Она вспомнила имя златовласой ведьмы. Астерина. Той было страшно. Оказывается, ведьмы тоже знали страх.
Островок снова тряхнуло. Но мост еще существовал. Мост, ведущий к ее друзьям. К Ровану.
Одной ногой Аэлина уже была на дощатом настиле, когда… Связующая нить, вдруг протянувшаяся к ней от другого человека. Не кровные узы, а именно связующая нить. Впервые это случилось с нею несколько лет назад. Как-то вечером ей встретилась молодая целительница, над которой нависла опасность. Аэлиной тогда двигало не сочувствие к этой женщине и не обычное желание помочь. Она ощутила нить, что связывала ее с целительницей, которую она видела в первый раз. Аэлина отдала незнакомке все деньги, какие были при ней, и посадила на корабль, отплывавший в далекие края.
Теперь невидимая нить протянулась между нею и Маноной. Выбравшись из-под обломков, ведьма не успела встать на ноги. Ее опять завалило камнями.
Та целительница не была Аэлине подругой, но и врагом тоже не была. Сейчас ее тянула к себе новая противница, которая
