панды покоилась на ее руке. Мейлин попятилась, но вдруг заметила кроткий, умиротворяющий взор. Слава богу, это всего лишь сон. Девочка взяла мохнатую пятерню в ладони и медленно вдохнула в надежде отогнать кошмар.
Тут ее взгляд упал на Абеке.
Уроженка Нило распростерлась на полу. Избитая, в царапинах, но хуже всего дело обстояло с горлом: с обеих сторон его покрывали огромные, словно крылья бабочки, синяки со следами пальцев.
Пальцев Мейлин.
Всхлипнув, она бросилась к Абеке, потрясла за плечи.
– Только не это. Абеке, очнись. Очнись… я не хотела.
Веки нилоанки дрогнули. При виде Джи она слабо улыбнулась, морщась от боли.
Заметив Мейлин, несчастная пришла в ужас. Она попробовала встать, но упала как подкошенная, прижалась к стене, выставив перед собой руки.
– Абеке, не бойся. Я больше не причиню тебе вреда, – увещевала Мейлин.
Абеке медленно опустила руки, однако настороженность из взгляда не исчезла. Ей стоило немалых трудов успокоиться.
– В тебя снова вселилось зло, – просипела она. – Чуть меня не придушила.
Мейлин кивнула, нервно ломая пальцы.
– Мне снилось, что я сражаюсь с Гератон. Она говорила со мной. Не знаю, как так получилось. Джи пыталась меня предупредить, но я была сама не своя. Абеке, прости. Мне очень стыдно.
– Не вини себя, – прошептала Абеке, – не надо. Но вырваться мне удалось чудом. Я кричала, звала тебя по имени – ты не реагировала, как будто не слышала.
– Не слышала, – мрачно подтвердила Мейлин, обнимая Джи. Панда сочувственно заворчала, устремив на девочек свой кроткий взор. – Только благодаря ей я смогла остановиться. Долго… долго это продолжалось?
– Не знаю. – Абеке осторожно коснулась шеи. – Я спала, пока ты не начала…
Мейлин закрыла лицо ладонями.
– Какой кошмар!
– Я думала вызвать Уразу, – продолжала Абеке, – но побоялась, как бы она не растерзала тебя в клочья.
– И поделом. – Мейлин с тоской покосилась на раны подруги. – Поверить не могу, что сотворила такое.
Избегая встречаться с ней взглядом, Абеке поднялась и, шатаясь, двинулась к окошку.
– Жаль, оно выходит наружу, а не во внутренний двор. Отсюда видна лишь мангровая роща да часть портовых построек. Судя по песчанику и подстриженным кустам, Шейн не соврал: мы и впрямь в поместье зажиточного нилоанца.
Мейлин молча гладила Джи. Панда урчала от удовольствия.
Их держали в заточении вторые сутки. Из еды и питья – только ведро размоченного овса, принесенное Шейном.
Выяснить бы, что задумал Пожиратель!.. Может, просто решил устранить их на время, чтобы не мешали собирать талисманы. Но, зная Гератон, вряд ли. Захоти она убрать воительниц, сидеть им не в плену, а лежать в могиле.
– Хотя за первой великой войной стоял Ково, Желчь появляется именно из талисмана Гератон, – выпалила Мейлин. – Я видела во сне.
– Ценные сведения, – воодушевилась Абеке. – Не думала, что от твоей одержимости будет толк.
Мейлин пожала плечами.
– Сюрприз. По-моему, все упирается в Джи, не зря она появляется в каждом сне. Наша связь помогает обратить процесс и отчасти мириться с Гератон. – В голове у девочки окончательно прояснилось. Змеиные чары рассеялись. Похоже, Гератон не поселилась в сознании навечно, скорее изредка заглядывала.
– Надо попробовать сблизиться с Шейном, – продолжала Мейлин. – Он к тебе неровно дышит. С его помощью мы доберемся до Гара.
– До Пожирателя? Зачем?
– Чтобы убить его.
Абеке с любопытством посмотрела на товарку.
– У нас нет ни единого шанса. Это место кишмя кишит захватчиками. Единственный вариант – пробовать сбежать и разыскать остальных.
Мейлин уставилась на сжатые кулаки.
– Вариант неплохой. Уверена, он сработает. Но только для тебя. Мне бежать некуда. От меня один вред. По моей милости ты
