– Чего? – я подпрыгнула на своем месте. – Это еще зачем?!
– Ах, оставьте свои ужимки! – громыхнул мэтр Петор, с презрением глядя на наши взволнованные лица. – Ваша семейка этого и добивалась! Мошенники и плуты! Наглые бродяги, опутавшие ее светлость! Все во дворце знают, что вы представляете собой на деле – ярмарочные шарлатаны!
– Я бы попросил! – усы дядюшки Абсалома воинственно встопорщились. – Быть может, в моем прошлом и можно найти темные полосы, однако они не помешали мне исцелить его светлость!
– Возможно, это просветление временно, и вскоре в вашей жизни вновь наступит пора темных полос, – ехидно заметил мэтр Кориус, и я отдала должное его проницательности.
– Мне чудится, что вы говорите о повторном приступе болезни с надеждой, мэтр? – не остался в долгу дядя. – Подобает ли это верному слуге?
– Ах ты, грязный жулик! – окончательно вышел из себя управляющий.
– Побойтесь богов, мэтр Петор, – ласково и кротко улыбнулся дядюшка. – Разве пристало будущим родственникам затевать склоки между собой? Обидное слово – как семя сорняка: непременно взойдет, распространится и погубит добрые посевы…
– Мой сын не женится на вашей племяннице!
– Отчего же?
– Оттого, что Кориусы – честная семья, в жилах которой течет благородная кровь, – с гордостью объявил мэтр Петор. – Из-за нужды, заставившей нашего предка продать свой титул, мы сейчас не имеем дворянского звания, но все знают, что на протяжении веков мы роднимся только с достойными семействами. Любой житель Таммельна почтет за честь, если один из моих сыновей посватается к его дочери!
– Прах меня побери! – воскликнул дядюшка, распахивая объятия. – С недавних пор я таммельнец и душой, и телом! И, как видите, желание вашего сынка жениться на Фейн обрадовало меня больше, чем праздничный пирог с жаворонками!
– Да вы цепкий репей, а не человек! – в голосе управляющего появились нотки отчаяния. – Вас гонишь в дверь, вы лезете в окно! Я прямо говорю, что знать вас не желаю, а с вас как с гуся вода! Как еще вам объяснить? Ваша племянница – грубая, невоспитанная девица, выросшая на улице и не умеющая даже имя свое написать без ошибок! Посмотрите на ее платье – оно же все измято и в пятнах, а на ее щеках я явно вижу следы грязи! Выдайте ее замуж за конюха или за кучера, там ей самое место. Но в моем доме принято вести себя иначе, и я не потерплю этих простонародных ухваток!
– Фейн – девочка смышленая, – тут же отозвался дядя, ничуть не смущенный справедливыми обвинениями в наш адрес. – Она быстро обучится всему, что нужно, уж поверьте! Сами посудите: как-то раз я показал ей, как выдернуть коренной зуб при помощи обычной столовой вилки. И что вы думаете? Она тут же освоила эту науку, хоть пациент и сопротивлялся, как черт! А как она вскрывает чирьи!.. Едва ли не ловчее меня! Скажете, вам в доме не нужен человек, который извлечет из вашего уха серную пробку быстрее, чем вы сами раскупорите бутылку вина? А вежливому обхождению она научится за пару недель, если не давать ей спуску и следить за тем, чтобы она умывалась…
– И кто же ее обучит этим премудростям? – с издевкой спросил мэтр Петор.
– Я бы мог давать уроки Фейн, – раздался тихий голос до того молчавшего Мике. – Она сама сказала мне, что желает обучаться!
– До чего же славный малец! – дядюшка Абсалом одарил Мике добрейшей из своих улыбок. – Именно такого я всегда хотел видеть рядом со своей любимой племянницей!
– Этому не бывать! – рявкнул Кориус-старший, у которого побагровела даже шея. – Молчи, недоросль! Мал еще, чтобы вмешиваться в такие разговоры!
– Не так уж мал, если разговор идет о моей женитьбе! – Мике с трудом преодолевал свою обычную робость, однако сдаваться не собирался. – Я хочу жениться на Фейн, и ее светлость покровительствует этому намерению!
– Да что наплела тебе эта девица, если ты позабыл обо всем на свете? – возопил управляющий, воздев руки. – Из-за нее ты потерял фамильный кинжал, который я доверил тебе из одной надежды, что ты позабудешь о своих ученых бреднях!..
– В потере кинжала виноват я сам, – упрямо ответил Мике. – Я не изменю своего решения, что бы вы ни говорили, батюшка. А если вы будете противиться – пожалуюсь госпоже Вейдене, так и знайте. Назначайте день свадьбы!
– Да что ты себе возомнил… – начала было я, гневно сведя брови, но дядюшка пребольно дернул меня за косу.
– И правда, мэтр Петор, – поддакнул он. – Назначайте день свадьбы, пока над нами не начала потешаться вся дворня. Виданное ли дело – то соглашаетесь, то отказываетесь, словно на рынке торгуетесь!
– Провалиться бы вам и вашей племяннице в преисподнюю! – сдался господин управляющий после долгого недоброго