– Умгу, – сказал Растов без энтузиазма.
Чутье танкиста подсказывало ему, что единственный грамотный ответ на новую угрозу с реки – наступательный.
Следовало бы поднять сейчас весь батальон до последней машины. Пройти дефиле между сопками. Развернуться прямо вдоль реки – и встретить гадов беглым огнем! Проверить, так сказать, практически: хорошо ли бронируют чоруги свои тримараны, катамараны и хренамараны?..
Но строжайшие приказы не выпускать из виду «Пуговицу» связывали Растова по рукам и ногам.
Он имел право только по необходимости
В итоге пришлось выстроить уставную позицию танкового батальона в обороне.
На правом фланге оказалась первая рота.
В центре – вторая.
На левом – кто попало и разведрота.
Зенитные средства – батареями, равномерно размазаны.
За спиной Растову очень бы хотелось иметь пару артиллерийских дивизионов. Но вместо дивизионов у него в тылу стояли громоздкие и уязвимые пусковые установки ракет «Кама», практически бесполезные против наземных целей.
Батальон изготовился к отражению вражеского удара и замер.
«Все вымпелы вьются и цепи звенят… Наверх якоря подымают… А что ж там дальше-то? Что дальше? – силился вспомнить Растов. – Ага, вот! Готовятся к бою орудия в ряд – на солнце зловеще сверкают».
Глава 24
Стальные грозы
Чоруги атаковали, когда летающий город наконец рухнул наземь.
Первыми заговорили дальнобойные мортиры.
Сам Растов с ними не сталкивался. Но танкисты его роты, воевавшие под Синанджем, рассказывали: чоруги десантировали на спутники планеты Тэрта эти самые мортиры и гвоздили сверхтяжелыми снарядами по Синанджу прямиком через космическое пространство!
Откуда ведут огонь стервецы сегодня, Растов не знал. Но догадывался: место это удалено от зоны их высадки на достаточное расстояние, чтобы не имело смысла призывать на головы чоругских артиллеристов кары небесные с борта «Громобоев».
Шелестящий свист – взрыв.
Свист – взрыв.
Каждый снаряд разрывался как-то по-новому.
То уходил в глубь земли и выплескивал ввысь черно-красные столбы грязи.
То хлопал над головой, как флаг на ураганном ветру, и расшвыривал окрест поражающие элементы комбинированного действия. Они не только пропарывали броню насквозь кумулятивными пестами, но и плевались струями кислоты, которая разъедала и герметичные скафандры, и сталь.
Были у чоругов и зажигательные снаряды, и осколочные.
Пять минут шквального артналета – и позиция батальона полностью потонула в огне, клубах непроглядного дыма и вихре горящих хлопьев (то была сорванная с вековых укропов листва).
Растов не успел перескочить из тонкобронной «K-20» в свой надежный танк, «Динго Второй» – он же бортномер 555, он же просто «Динго», – и теперь, осыпаемый звенящими потоками осколков, обдуваемый ветрами смерти, проклинал все на свете.
Даже офицера службы психологической помощи Кваснова с русой бородкой! Если бы военпсихиатр тогда написал в документах, что майору
