Растов вызвал своих.
– Внимание всем, у кого есть реактивное спецоборудование, – сказал он на общебатальонном канале. – Пора дать ботам просраться.
– Есть! – радостно отозвались из разведроты.
Именно там, на борту «ПТ-50», было смонтировано две трети всех поступивших комплектов. Разработанное клонами на базе Вара-20 оружие тотальной биологической войны являло собой по преимуществу архаичные сорокаствольные пакеты направляющих реактивных снарядов. Каждая установка была призвана засеять по восемнадцать гектаров первосортнейшей псевдочумой штамма «Пирамида».
Остальные установки, еще более примитивной конструкции (прямо скажем, то были автоматические многозарядные огнеметы, использовавшие вместо зажигательной смеси жидкий субстрат с вирусами), находились в любимой первой роте Растова.
А лично Лунин – тот располагал даже двойным комплектом, который делал его танк похожим на вьючного осла со старых гравюр…
Разрывались оперенные реактивные снаряды в самой гуще ботов совсем не зрелищно.
Ни огня, ни пламени.
Приглушенные хлопки, быстро оседающий зеленоватый туман. Даже не верилось, что все это способно ощутимо повредить биомехам…
Собственно, на первый взгляд никак и не повредило. Волны продолжали надвигаться с неумолимостью океанского прилива.
Чтобы ободрить себя и своих притихших бойцов, Растов открыл огонь осколочно-фугасными.
То же поспешили сделать и три десятка других боевых машин.
Вот это было дело!
Сотни размочаленных тушек взлетели в воздух. Стройные шеренги распались.
Перед танкистами вроде бы забрезжила надежда… Но уже в следующую секунду твари перешли на бег – оказалось, раньше то был всего лишь прогулочный шаг!
– Это пинцет! – У Кобылина не выдержали нервы.
– Отставить панику! – одернул его Растов, сама невозмутимость. И добавил: – Помор, запускай-ка плазменные резаки… Игневич, давай гранатометы!
В самом деле, боты, которые еще минуту назад находились далеко, за пределом дальности их гранатометов, неслись с такой скоростью, что выпущенная Игневичем очередь легла даже не в головных шеренгах, а где-то ближе к центру боевого построения.
Пули и гранаты, выпускаемые в упор, несли в ряды биомехов страшное опустошение.
Но на место каждой твари, казалось, приходят три новых. И откуда только берутся?!
Теперь уже было кристально ясно, что отразить атаку неисчислимых живых волн обычными средствами батальон бессилен…
Просить помощи было не у кого.
Никакой хобот занебесья ничем помочь Растову не мог. Ведь все «Орланы» до последнего выбивались из сил, сдерживая шагоходы и танкетки на линии сопок.
Да и не смогли бы ракеты флуггеров переломить судьбу боя в районе танковой позиции! Если уже и выставленные на картечь ОФС не особо помогали!
Лучше всего против ботов работала старая добрая плазма резаков. И в те минуты Растов от всей души мысленно благодарил того конструктора, что придумал поставить их на «тэ четырнадцатый».
Оставалось жалеть лишь о том, что резаки не окружают танк по периметру.
Боты, испытав на себе испепеляющую мощь плазменного огня, быстро отреагировали на перемену тактического ветра и начали десятками закапываться под землю.
Еще одна стая биосинтетических хищников резко рванула вбок, обтекая дальний фланг батальонного построения.
Оказавшись в слепой зоне ближайших плазменных резаков, боты споро собрались в восьмиметровое яйцо. Яйцо закрутилось
