Такое, что герои наши едва прочихались, как будто бы их сунули головой в мешок, полный наилучшего турецкого табаку, доставленного белорусской контрабандой в торговый Миргород…
– Ох ты ж, бесовская пагуба! – С трудом отдышавшись, кузнец осенил себя крестным знамением.
Что начало-ось…
Отовсюду, со всех сторон, побежали к ним ведьмы, черти, упыри, вурдалаки, бесы и прочая разнокалиберная нечисть. Все орут, визжат, хохочут, размахивают рогатинами и вилами, машут ножами и кривыми саблями на турецкий манер и тычут чуть ли не в лицо рыла свои поганые свиные, собачьи, кошачьи и бычьи. Тьфу, да и только…
– Христианские души! Православные козаки! Добыча-а…
– Вакула, давай, – спокойно, ежели вообще не равнодушно, попросил Николя.
Кузнец, хоть и изрядно побледнев, тем не менее достал из-за спины верный мешок свой, развязал и вытащил длинную железную цепь. Взмахнув коей над головою, в единый миг очертил круг и замкнул его с нахальной ухмылкой. И первый же шустрый бес, что дерзнул над той цепью свою поганую волосатую ножку с копытцем приподнять, был испепелён на месте!
– А шо вы хотели, панове? Я ж ту цепку в божьем храме освятил и до ночи держал в ведре со святой водой. Есть ще желающие лизнуть?
Нечистая сила, услышав слова сии, мигом припухла! Дураков, готовых покуситься на героев наших, не было. Однако, дабы не затягивать паузу, как в дурных провинциальных театрах, когда некоторые зрители и в буфет за водкой добежать успевают, молодой гимназист, утомившись «прелестями» местных красавцев и томимый естественным желанием сделать отсюда ноги, громко произнёс:
– Простите, что без приглашения и сразу не представились.
– Ещё преставитесь, – буркнул кто-то, но на него шикнули – «не перебивай».
– Так вот, мы бы до ваших пейзажей и не рвались, но возникла нужда срочно встретиться с паном Байстрюком. Не подскажете, где его можно видеть?
Нечисть возбуждённо зашепталась. Байстрюк, видимо, и впрямь был чёртом авторитетным, чьё слово и кулак имели вес.
– Что ж, хлопчики, мы укажем вам к Байстрюку дорогу, – пролаяла наконец какая-то старая ведьма с лицом, подобным сучьему вымени. – А только за то сыграйте ж вы с нами в карты!
– Покер, вист, бридж? – предположил образованный Николя. Хотя, по совести говоря, имел весьма приблизительные понятия о правилах этих игр.
– Сыграем в дурня!
– Шо воны казалы? – изумлённо вытаращился на друга Вакула. – Да шоб мне, козаку, сесть играть с бабами в дурня?!
– Ну не мне же, – шёпотом признался Николя. – Меня в дурака даже сестрицы двоюродные обыгрывают. Карты – это не моё, так что давай выручай.
– Да к чему ж я?!
– А мы вообще ради чего сюда припёрлись? Ради справки для твоей мамы или моей? Спорит он ещё…
Кузнец дважды набирал воздух в грудь для ответа и дважды выпускал его через нос, ровно надутый индюк, но найти достойных аргументов так и не смог. В конце концов, речь действительно шла об его маменьке.
– Так что, пошли же, сыграем! – загомонила вся толпа.
Приятели переглянулись, достали кожаную флягу и, качнув ей в качестве молчаливого тоста, пригубили по очереди.
– Горилку пьют, – с завистью протянул какой-то тощий бес.
– Святую воду, – поправил Николя. – С научной точки зрения на кровь она влияет сильнее алкоголя. Так что, если кто решит укусить в припадке гостеприимства, милости просим…
По толпе пронёсся дружный вздох разочарования, видимо, подобные мысли были у каждого, и не в одной в голове. Но делать нечего, граждане пекла (ада, преисподней, потустороннего мира, Аида, Нави или как ни называй…) расступились, давая широкую, едва ли не ковровую дорожку в центр большущего зала, где в отблесках пламени и смрадном дыму угадывался знатный стол, накрытый всяческой снедью, ровно как, допустим, кума бы кума встречала.
На белой скатерти, расшитой по краю красными узорами, лежал и печёный поросёнок с хреном, и галушки в бадье, и варенуха, и вареники с вишнею, картофелем да творогом, едва ли не целый воз, и соленья всякие, и колбаса вязками, и сало ломтями толщиной с мужицкую ладонь, а уж всяких пирогов, куличей, булок, калачей да бубликов вообще несоизмеримое глазом количество!
А в самом центре стола, словно Вавилонская башня, высилась колоннада всяческих приятных взгляду бутылей, исключительно
