Возница (к счастью он был один) увидел меня, обернулся. В глазах промелькнул испуг, он потянулся за оружием. Сейчас достанет допотопный карамультук, пальнёт в меня и всё, конец котёнку.
Я треснул его по башке здоровенным куском мяса, уложил бесчувственное тело в углу фургона и перехватил вожжи. Степаныч немного учил меня управлять фенакодусами, лишь бы этих знаний хватило, чтобы убраться отсюда подальше. Чтобы быть похожим на своего, я снял с возницы кепку, надел на себя и глубоко надвинул на голову.
Фенакодусы сами знали путь, править не было надобности. Вывернули из-за угла, впереди показались центральные ворота. Охранники, завидев фургон, принялись разводить створки.
Глава 23
Прекрасно, здесь ещё не успели поднять панику. Я помахал бойцам, охранявшим ворота.
– Чего один едешь? – окликнули меня. – Где охрана?
Я пожал плечами, дескать, понятия не имею. Начальству виднее.
Тут в разговор вмешался другой охранник:
– Ты что не видишь – мутам груз везёт. Его не тронут.
Хм… о каких мутах речь и что особо ценного в моём грузе? Мясо как мясо.
Я присмотрелся к поклаже и с трудом удержал рвотный позыв: боже мой, я вёз не просто охлаждённое мясо, это определённо были останки людей, пусть и порубленные на части. И что более страшно, когда колесо наскочило на камень и подпрыгнуло, ко мне подкатился предмет, в котором я опознал голову отца той самой Надюшки.
Что за чудовища скрываются в Комбинате? Почему они поставляют мутам человечину?
Я постарался скрыть растерянность на лице.
Меня снова окликнули:
– Эй, мужик, у тебя тент прорван!
– Я в курсе. Вернусь – заштопаю.
– Как же тебя такого в рейс выпустили?
– Раз выпустили, значит, нужно.
Больше никаких препятствий. Эх, понеслись родимые! Какой русский не любит быстрой езды?!
Фургон резко набрал скорость. Фенакодусы вели себя на редкость покладисто, с удовольствием наращивая темп. Понятия не имею, насколько их хватит и когда выдохнутся, мне лишь бы подальше от Комбината. И как можно скорее избавиться от давящего на нервы груза. И без того адреналина столько, что хочется поделиться.
Тут я почувствовал движение сзади: сомнений быть не могло – очухался возница. Я обернулся – так и есть. Он стоял, целясь в меня из кремниевого пистолета. Надо же, а я ведь его не обыскал, времени не было, вот и прохлопал, что он вооружён.
Фургон потряхивало, и потому стрелок долго не мог нормально навести ствол. Но на более гладкой дороге тряска прекратилась. Я понял, что конкретно попал, брать живьём этот хлопец не собирался.
Злобная усмешка исказила его лицо, палец лёг на спусковой крючок. Бах! Бах! Первой мыслью было: у него что, двуствольный пистолет? А потом стало ясно – возница даже выстрелить не успел. Палили сзади, пули в нескольких местах прорвали тент, угодив прямиком в стрелка, который, получается, принял на себя мою смерть.
Я привстал на облучке, поглядел назад и увидел сквозь клубы поднятой пыли погоню. За мной неслись сразу три фургона, и в каждом не менее четырёх бойцов.
Спохватились, значит. Отлично, у нас будут гонки по пересечённой местности.
Оказалось, что фенакодусы могут бежать ещё быстрее, а я думал, что и без того выжал из них максимальную скорость. Но нет, «дино-лошадки» помчались вихрем, неся фургон как пушинку.
Но вот незадача – у преследователей скакуны были не хуже. И дистанция между нами не увеличивалась. У меня была «прекрасная» перспектива тащить погоню на хвосте до победного конца.
Я правил в сторону Царицыно: там Степаныч и кио. Они были обязаны узнать о предательстве воеводы, пока не случилось непоправимое (как я был рад, что утаил почти всю информацию о Сержанте!).
Снова зацвиркали пули, лохматя тент. Как же заколебал меня этот «Дикий Запад»! ну где мои верные друзья-ковбои с винчестерами, которые помогали бы отстреливаться от преследователей.
Дорога запетляла, поневоле пришлось натягивать вожжи и замедлять бег разгорячённых фенакодусов на опасных поворотах. Это было непросто, скакуны вошли в раж.
На одном из таких поворотов мне удалось разик пальнуть из перешедшего «по наследству» пистолета возницы. Выстрел ушёл в
