С потолка золотым дождем посыпались крылья.
– Зачем ты это сделал? Это было так красиво!
– Захотел и сделал!
Варсус равнодушно дернул плечом и посмотрел на часы. Часы у него были необычные – единственная стрелка, висевшая на запястье на тонком шнурке. Как по ее шевелениям он мог определять время, было величайшей тайной. Но как-то определял.
– А где он сам? – спросил он. – Ну вторая половинка целого, я имею в виду? Надоело уже ждать!
– Мефодий? Скоро придет. В магазин пошел.
– Златокрылый пошел в магазин! – умилился Варсус. – Вот уж чудо из чудес! Зрители не собираются?
Богатое воображение Дафны нарисовало множество суккубов и комиссионеров, которые, прижав ручки к груди, любуются идущим в магазин Буслаевым и уступают ему очередь у кассы, приговаривая: «Пожалуйста! Пожалуйста! Мы после вас!»
– Спорю, что купит кетчуп, сосиски и шоколад! – заявил Варсус.
– Почему ты так решил?
– Простая логика. Мефодий не может не любить мясо. Хищник есть хищник, каких крылышек ему ни дай. Но готовить ему, конечно, лень. Значит, остаются сосиски… Кетчуп – это к сосискам. Выглядит кровожадно, а на деле просто дохлый помидор. А шоколад… ну те, кто любит мясо, обычно любят и шоколад. Двойственность натуры.
– Блестящее умозаключение! – кисло одобрила Дафна. – Аплодирую тебе всем сердцем!
Варсус поклонился и, убирая дудочку, случайно задел ее краем свой свитер. Его лицо исказилось от боли.
– Опять я это сделал! Помнил же, что нельзя, – прошипел он с досадой на себя.
– Дарх? – угадала Дафна.
Пастушок не ответил.
– Ты не можешь его снять?
– Я же говорил уже, что НЕТ! А ночами, когда я ворочаюсь, он соприкасается с крыльями, злится и жалит меня до крови… И тогда мне приходится снимать крылья. Тогда становится полегче. Он перестает меня жалить, и я испытываю нечто вроде удовольствия! Поганенькое такое, но наслаждение!
– То есть крылья ты снять можешь, а его нет?
– Разумеется, – ответил Варсус. – Мои бедные поцарапанные крылышки я снять могу, а его никак. Цепочка сразу стискивает мне горло как ошейник!
Дафна нахмурилась.
– Я знаю, о чем ты сейчас думаешь: «Когда-нибудь ты снимешь их навсегда!» – резко сказал Варсус. – Нет, не сниму! Ошибаешься! Навсегда – никогда. А вот дарх сдеру! Не сразу, конечно! Сперва воспользуюсь его силами!..
Он хотел еще что-то добавить, но не успел. В коридоре общежития что-то глухо упало. Послышались хриплый вопль и ругань. И все это перекрыл строгий, решительно-громкий голос Мефодия:
– А вот руки распускать не надо! Тогда мне придется самому их вам сломать, а это противоречит моей доктрине миролюбия!
Пару секунд спустя в комнату вошел Буслаев и, вопросительно покосившись на Варсуса, повесил на дверную ручку пакет:
– Всем привет, кого не видел!
– Мефодий! Что там были за вопли? – спросила Дафна с укором.
– Да крутой какой-то спустился с гор! Договорился со мной, что отнесет мою сумку за пинок, – пояснил Буслаев. – Пнул – и попал по стене. Я же не обещал, что буду стоять на месте. И не надо смотреть на меня так, словно я зверь. Я его о помощи не просил. Сам мог прекрасно донести губки для посуды. Это была чисто его идея.
Варсус моргнул.
– Так там были губки? – спросил он.
– Ну да. Посудные губки и кошачий наполнитель!
Дафна торжествующе взглянула на Варсуса.
– Логика, – сказала она. – Простая логика. Губки – это для посуды. Ну а если в доме есть кот…
Мефодий ничего не понимал.
– Ну да, – осторожно подтвердил он. – Правда, я еще купил шоколада и сарделек, но это уже чисто по инерции.
– И кетчуп? – прервал его Варсус. – Шоколад, сардельки и кетчуп?
– Да нет, кетчуп-то зачем… Хотя, кажется, купил. Да что такое-то?
Теперь победно захохотал уже Варсус.
