Особую сложность для диагностики данного недуга представляет тот факт, что люди, находящиеся в группе риска третьей стадии недуготворческого криза, реже всего опрашиваются и чаще осматриваются. Итак: они могут, питание не имбирь и очищенный спирт, вздуты вены, последнее испаряется при кипячении.
Только гигантским усилием воли больной может сохранять беглость письма и речи. Однако со временем, в запущенных случаях на третьей стадии болезни все разговоры сводятся к атипичному бормотанию повторения, одержимости и слюнотечению. Пока продолжается очищающий кашель, вены вздуты, глаза выпучены; потрясены самые основы, и вторжению эпидемии предшествовало плотное, темное, и, если этого недостаточно, меланхолия, потеря аппетита, иногда рвота, жар, и язык приобретает естественные свойства помятого корня.
Единственным средством, на сегодняшний день доказавшим свою действенность в борьбе с недуготворческим кризом, можно назвать настойку скаммония. Приготовляют ее из равных частей скаммония, пургенового порошка, и автор хочет предостеречь раз и навсегда от испарения при кипячении. Скаммоний широко распространен, но применяется ограниченно; лицо распухает и синеет, носоглотка раздражена и может быть, автор хочет предостеречь раз и навсегда от внутренностей.
Пораженные недуготворческим кризом нечасто осознают истинную природу своего заболевания.
Неизбывны печаль и сочувствие, которые всякий испытывает при виде несчастных, сходящих в небытие псевдомедицинского нонсенса; тем паче негоже сердцу эскулапа смягчаться от случайных выбросов мысли среди потока бессмыслицы, а, напротив, гоже возвестить раз и навсегда о своем неприятии и противлении изобретению и выдумке воображаемых болезней, коим нет места в современном мире.
Когда кровотечение от укусов пиявок продолжается дольше, нежели требуется системе. Их охватывает кипячение двух унций сна и кипячение двух унций недобросовестной рекламы, как упорно и мерзко демонстрировали публике шарлатаны. Скаммоний подвержен возбуждению подогревом. На второй день, когда извержения в крепком растворе йода хватит на все.
Это не безумие.
Это так больно.
Лицо распухает и синеет, темное, состоящее из двууглекислого поташа, сесквикарбоната аммония и очищенного спирта, очистительный кашель продолжается, привычное потребление еды свыше разумной необходимости.
Когда ум излюбленных сцен.
Пока излюбленных сцен.
Также они могут быть увеличены.
В конце
In the End.
В конце Бог отдал Человечеству мир. И Человек обладал целым миром, кроме одного сада. Это мой сад, сказал Бог, и да не войдешь ты в него.
И подошли к саду двое, мужчина и женщина. И имена у них были: Земля и Дыхание.
Мужчина принес с собой маленький плод, и когда подошли они к саду, Мужчина отдал плод Женщине, а та отдала его Змею с пламенным мечом, охранявшему Восточные врата.
И взял Змей плод; и поместил плод на дереве среди сада.
И открылись глаза у Земли и Дыхания, и узнали они, что одеты, и сорвали с себя одежды, и стали наги; и когда Бог проходил по саду, то узрел Он мужчину и женщину, которые более не различали добра и зла, но были довольны, и увидел Бог, что это хорошо.
И тогда распахнул Бог врата, и отдал Человечеству сад, и Змей поднялся, и не ходил больше на чреве своем, а ушел гордо на четырех крепких ногах, а куда он ушел, это ведомо только Богу.
А потом в Саду наступила великая тишь, и только изредка в ней раздавался невнятный звук – то человек отнимал имена у тварей земных.
Голиаф
Goliath.
Наверное, я мог бы сейчас заявить, будто всегда подозревал, что наш мир – дешевый низкопробный обман, дрянное прикрытие для того, что глубже, таинственнее и страннее, и что некоторым образом я уже знал правду. Но мир, по-моему, всегда был таким. И даже теперь, когда правду я знаю – и ты узнаешь тоже, любовь моя, раз уж ты это читаешь, – мир по-прежнему представляется мне дешевой низкопробной подделкой. Другой мир и низкопробность другая, но все равно.
Они говорят: «Вот правда». И я отвечаю: «Вся правда?». И они говорят: «Ну, отчасти. То есть по большей части. Насколько мы
