– Понял вас, масколон, – за моей спиной произнес Брянцев, о чем-то тихо говоривший в это время с Джонстоном. – Если других замечаний нет, то нам пора готовиться к высадке.
– Хорошо, – кивнул командир разведсекции. Обернулся к капитану. – Рикард, я могу запросить у Кары отчет по расконсервации? Нам очень скоро потребуется помощь масколона Хоу и еще доброго десятка специалистов.
Глава 12
С лязгом разведкатер скользнул вперед по рельсам. За нами закрылась гермозаслонка, зашумели еле слышные сквозь обшивку насосы, выкачивая воздух из шлюза.
Я вгляделся в носовую панель, пока не показывавшую ничего, кроме передних створок. Но вот они скользнули в стороны, открывая черный прямоугольник космоса. Из кабины пилота доносились негромкие реплики Брянцева, рапортующего «Семени» о готовности к старту.
Пусковая катапульта мягко толкнула катер вперед. Стальной треугольник с загнутыми вверх крыльями и низкими, стремительными килями неторопливо проплыл сквозь открытый люк, и под нами раскрылся огромный голубой шар Кементари. Планету под нами заволакивал плотный покров облаков, дальше по курсу катера в нем виднелись прогалы, через которые просматривалась морская синева.
– Воображаю, какая сейчас погодка под нами, – пробормотал Фил. – Посмотрите вон на ту воронку. Я не я буду, если это не тайфун баллов на двенадцать минимум. Это полушарие обделено сушей, и ветрам есть где накапливать энергию. Я рад, что мы держим курс сильно северней.
– Разведка-1 – «Семени». Отделились успешно, отходим правее, – перебил его голос Евгения. Его мы слышали по бортовой сети, так как люк в кабину пилота был задраен. Я перевел взгляд левее – туда, где медленно уплывали назад кольца обитаемого отсека и пустые крепления для топливных баков, а за ними – раскидывались в стороны потемневшие от времени крылья радиаторных панелей.
Дождавшись, пока катер удалится от корабля, масколон запустил двигатели. На обшивке межзвездника заплясали отсветы дюз. Левее и немного ниже вспыхнула яркая точка – это включил свои двигатели Уэстли, на самом краю бокового экрана, далеко под нами начал торможение Кабрал. Старта катера Оригары мы не увидели – его загораживал от нас корпус «Звездного семени», который, впрочем, качнулся и начал стремительно удаляться.
Корабль оставался в пределах видимости довольно долгое время, и под конец у меня стала затекать шея – так часто я оборачивался посмотреть на плывущую среди звезд стремительную громаду. Еще не зная, что последний раз вижу «Семя» таким.
– Не переживай, – заметил через плечо Ривлер. – Лично я буду чувствовать себя гораздо уверенней, когда окажусь на грунте, а не на борту нашей почтенной старушки. Уж слишком много лет провела она среди звезд.
– Говори за себя, друже, – возразил Алекслав. – Я оставил в анабиозе жену и сына, и мне было бы спокойнее, если бы они высаживались вместе со мной.
– В голую степь? – скептически поднял бровь Тасерг. – Куда то ли будет, то ли нет высаживаться основная масса колонов? Как я ни устал от своей дражайшей за последние годы, но не рискнул бы обречь ее на нашу с вами робинзонаду. Хм, учитывая, насколько я устал от ее язычка – тем более не рискнул бы!
– Спорное утверждение, оперколон, – рискнул я заметить. До того момента я все больше отмалчивался, подозревая, что кое- какие резоны остались Джонстоном не озвучены. Да, я легче перенес опасную экстренную расконсервацию, чем те же, скажем, Элгарий с Нидлером… но явно не последнюю роль сыграло нежелание директора разведгруппы подвергать риску срочного выхода своих обученных дублеров, а не легко заменимого агротехника Сельскохозяйственной.
– Дмитрий! – Тасерг фыркнул. – Избавьте группу от этого вашего титулования, вы не в кабинете у патрона! Почему оно спорное?
– Потому что последние годы вы провели в виде замороженного тела в криотанке и вряд ли могли устать от чего бы то ни было.
– Боже, по-моему, моя половина умудрялась ворчать на меня сквозь анабиоз, – проговорил механик. – Да-да, я припоминаю пробивающийся сквозь жидкий гелий ворчливый голосок: «Хосе, мало того, что ты провел в треклятом Космосе две трети своей жизни, теперь ты тащишь за собой еще и меня? Даже не уговаривай, я в жизни не соглашусь принять участие в твоей безумной затее с анабиозом!»
– И что же заставило ее согласиться? – полюбопытствовал Варан.
– Подозреваю, сумма, которую получила ее родня за наше участие. Не сказать, чтобы исключительная, но этого как раз хватило
