Этикетку я видел. «Гивран Кларет Финиш Айла». Двадцать фунтов за бутылку. Судя по тому, что там была где-то половина, а на пробке остались отпечатки зубов, именно ее мы открыли много лет назад, в не самый приятный для этого день.
– Вчера был день рождения Арви, – сухо сказала она. – Так что ты почти вовремя.
Арви – сын Сибиллы и Честера. В Компьерском лесу хреново было не только солдатам Королевства, но и подразделениям из Риерты. В какой-то момент командование стало утрачено, все перемешалось, и многие сражались лишь за себя, обороняя пень, ручей, холм или сторожку лесника.
Нас с крошкой «Матильдой» накрыла артиллерия искиров, пути оказались разрушены, и мы угодили в переплет. Адский коридор, так называли это место. Снаряды летали над нами туда и обратно, пока не кончились у обеих сторон. Мертвецов было море, и к началу морозов трупы лежали кучами перед пулеметными гнездами. Замерзшие ледышки были чьими-то руками, ногами или лицами.
Снежный ад во всей своей недружелюбной красе. Война превратилась в конвейер, встала на поток и поставляла мертвецов ежечасно.
И мы – в центре этой страшной фабрики. Точка триста тридцать три на карте. «Матильда» стала ее сердцем и нашим оплотом. Рядом с которым собирались уцелевшие бойцы из совершенно разных отрядов и стран.
Два двухдюймовых орудия и четырнадцать пулеметов толстухи славно послужили нам в то время и позволили выжить. Среди тех, кто сражался вместе с нами, нашлись ребята и из Риерты. В том числе Арви.
Он был славным парнем, но после победы прожил меньше года. Я сам срезал петлю с его шеи. Все к тому шло. Замерзший лес снился ему каждую ночь, и мертвые не давали покоя. Все время кричали и плакали. Их вопли не заглушал даже лед, покрывающий их тела толстой коркой. Ни лед, ни алкоголь, который Арви вливал с себя с самого утра и до позднего вечера.
Стакан был холодным, а виски точно огонь. Он упал в мой пустой желудок, и удовольствия от этого я не испытал. Но порой следует пить. Хотя бы для успокоения души тех, кто еще жив, когда их ребенок мертв.
– Ты привел моего мальчика с войны, Итан. Но война пришла вместе с ним. И убила его. – Она словно знала, о чем я думаю, ставя пустой стакан на стойку. – Допивай свой виски. Не пропадать же ему. Тебе нужно убежище?
– Да.
– Расскажешь, в чем соль?
– Позже. Мне бы поспать. – Второй глоток дался легче первого, и огненный водопад, льющийся по пищеводу, был даже приятен. – И поесть. Сперва поесть. Потом спать.
Соображал я не скажу что быстро. Сибилла из тех женщин, которые понимают, что порой лишние вопросы и выяснения только усложняют жизнь окружающим. Поэтому она ушла.
Через несколько минут вместо нее появилась невысокая девушка в строгом платье. Я сперва напрягся, видя ее разрез глаз, но затем понял, что передо мной не искирка, а мандаринка. У этого народа более круглые лица, глаза крупнее, и женщины по традиции подводят их вверх. Нос плоский, и волосы незамужние зачесывают назад, предпочитая «конские хвосты» и сложные прически, открывающие лоб, а не как искирки – челки.
Она протянула сложенный несколько раз халат.
– Мистер Шелби, госпожа Тэйл просила вас переодеться. Сейчас.
Я не возражал. Не думаю, что шокирую присутствующую здесь даму своей наготой. Благо подобное она видит на работе едва ли не каждый вечер.
Халат оказался теплым, а что самое главное – сухим. Но, пожалуй, я не буду смотреть в зеркало. Ребята с моей улицы в Хервингемме ржали бы без перерыва на обед, застав меня в подобном бархатном наряде, больше подходящем скучающему джентльмену, просыпающемуся после полудня, чем человеку моего полета.
– Распорядиться, чтобы постирали вашу одежду, мистер Шелби? – Ее голос походил на милое щебетание маленькой птички.
– Лучше выбрось ее. Или отдай бездомным.
Она тихо скрылась, я же снял чехол с ближайшего стола, бросил на диван, сел, чувствуя, как кружится голова от усталости.
Сибилла вернулась с глубокой миской, доверху наполненной устричной похлебкой. Нет ничего вкуснее в Риерте. Мясо устриц, чуть морской воды, чеснок, лук, сливки, полстакана самого дешевого белого вина и мелко покрошенный черный хлеб.
Я едва не урчал, пока работал ложкой. Глянул украдкой на управляющую «Кувшинкой». Небось сама готовила. Она это очень любила.
– Мосс здесь?
– Нет. – Она с неохотой отвела от меня взгляд. – Уехал по делам в Ветродуй, но теперь вряд ли вернется до темноты. Все мосты
