Мистер Питтвик входил осторожно, тщательно заперев за собой дверь и предварительно осмотревшись.
– Вы не спите? Мисс Молли, мисс Таньша? Мистер Всеслав? Моё почтение. Фу-ух, умаялся там… – Хозяин снял пальто, рухнул в жалобно скрипнувшее кресло. – Мисс Таньша, прошу вас, может, вы разожжёте…
– Я сделаю, мистер Питтвик. – Молли решительно направилась на кухню. – Я лучше умею.
– Мисс Таньше надо практиковаться, – резонно заметил хозяин. – В горле пересохло… Так вот, леди и джентльмен, как я и говорил, Пушечный клуб сегодня гудел…
И мистер Питтвик начал рассказ.
…В курительной Пушечного клуба говорили только об «инциденте». Только и исключительно о нём. Офицеров Особого Департамента было мало; не показался никто из пэров.
– Само собой, – вставила Волка. – Они в засаде сидели!
– На кого? На вас?.. Не удивлён, не удивлён…
…В отсутствие большинства департаментских те, что остались, сделались лакомой добычей. Мистер Питтвик внимательно слушал; больше того, он побился о несколько крупных закладов – часть проиграл, но выиграл больше – и сумел разузнать, что (тут он принялся загибать пальцы):
а) семья почтенного доктора Блэкуотера оказалась далеко не столь почтенной. Их сын – магик. Кто бы мог подумать!..
б) их дочь тоже возмутительница спокойствия, но
в) на поиски брошены все силы, пэры Королевства лично возглавляют отдельные отряды;
г) добрые обыватели Норд-Йорка напуганы, почти в панике; едва ли от них будет много толку.
– Родители же ваши, мисс Молли, содержатся, – вполголоса хрипел мистер Питтвик, – в главном штабе Департамента. Вот здесь, на Марлборо-сквер.
Молли это отлично помнила.
– У Департамента ещё два отделения, но именно в главной квартире все самые мощные камеры и самые надёжные «стаканы». Ваш брат и ваши родители там, мисс Молли.
Таньша метнула на неё предостерегающий взгляд.
– И это, увы, леди и джентльмен, почти что неприступная крепость. Решётки на окнах, управляемые паром ворота, что невозможно открыть вручную, три пары стальных дверей на входе, которые не распахнёшь одновременно, лишь по очереди, митральезы, et cetera, et cetera, et cetera. Только ползунов не хватает, но, боюсь, в подвалах и они найдутся.
– Что же делать?.. – вырвалось у Молли невольное.
Мистер Питтвик воззрился на неё с сочувствием.
– Мужайтесь, девочка моя. Мужайтесь и… подумайте над моими словами. Чтобы отомстить, надо иметь силу…
– Они ещё живы! – с отчаянием выкрикнула Молли.
Мистер Питтвик отвёл взгляд и принялся барабанить пальцами по столу. Таньша скорбно потупилась, прикусив губу.
– Они ещё живы, – медленно и осторожно сказал мистер Питтвик. – И надо постараться, моя дорогая, чтобы они и остались таковыми. Пусть их сошлют на юг. Пусть! Мы вытащим их оттуда. Уж на это у нас, хе-хе, денежек хватит.
– Мы вытащим? – удивилась Таньша.
– Видите ли, моя прекрасная леди Таньша, я тут подумал и решил, что гинеи, получаемые мною от вас, нужно и впрямь употребить на какое-то по-настоящему доброе дело. Спасение мистера и миссис Блэкуотер, по-моему, вполне соответствует сему критерию, не правда ли, дорогая?
– Постойте, мистер Питтвик. – Молли прижала пальцы к вискам, словно мама, когда начинался приступ мигрени. – Постойте. Где их держат, вам сказали?
Толстяк дёрнул щекой.
– Намёками и околичностями, – буркнул он. – Ясно, я ж не могу спрашивать напрямик!.. Нет, мисс Молли, я совершенно согласен с мисс Таньшей. Пытаться освободить их силой – самоубийство. Лучше подумайте о моих словах.
– Это о каких? – насторожилась Таньша.
– Я предложил мисс Молли достойное дело здесь, в Норд-Йорке, – с независимым видом пожал плечами хозяин. – Искать и спасать детей с даром, таких, как она сама. Как вы, моя прекрасная леди. Как ваш брат.
– Молли надо учиться! А уж потом!..
– Верно. Но, мисс Таньша, разве…
