– Ты совсем не в себе, Блэкуотер! Сегодня ночью пойдём твоих выручать. Если ты, конечно, не передумала.
Глаза Молли опасно сузились.
– Я передумала?! Я что, могу струсить, по-твоему?
– А кто вас, которые из Королевства, знает? – безмятежно заметила Ярина.
Молли только проворчала себе под нос ещё несколько Плохих Слов. Подумала и добавила ещё одно Очень Плохое, которое услышала на «Геркулесе».
Но вслух и во всеуслышанье она сказала лишь:
– Не проспи смотри, хорь несчастный!
Ярина задрала нос и гордо прошествовала мимо.
– Мяу! – укорила Молли терпеливо дожидавшаяся её кошка Диана.
– То-то, что мяу, – буркнула девочка. – Сегодня или никогда, Ди!
Судя по виду, кошка была с этим полностью согласна.
Вернулись оборотни, вернулся мистер Питтвик (Ярина поспешила обернуться мышью и спряталась в какой-то щели).
Вести были странные и смутные. Во-первых, в Норд-Йорке продолжалась непонятная вспышка сонной болезни, так что небольшая специальная лечебница в Особом Департаменте переполнена. Во-вторых, нигде в городе, кроме Пушечного клуба, никто ничего не слышал о мистере и миссис Блэкуотер. Дом их стоял закрытым, с постом департаментских у наглухо заколоченных досками дверей. В-третьих, мистер Уильям Мюррей и в самом деле проследовал на юг вместе со всем семейством – остальных «членов банды» ждали работные дома и каторжные поселения.
– Что-то они замышляют. – Мистер Питтвик нервно барабанил по столу толстыми волосатыми пальцами. – И мне это очень не нравится. Обычно, я знаю, магиков долго в заточении не держат. Разбирательство и… – Он засопел, утёр потный лоб.
– И что, мистер Питтвик? – собрала все силы Молли.
– Не знаю, – отвёл он взгляд. – Но ничего хорошего. Быть может… они того… в «стакане»…
– Наверняка, – мрачно сказала Таньша, с поистине волчьим аппетитом уничтожая бифштекс с кровью.
Всеслав резко встал, шагнул к Молли, сел рядом. И взял за руку.
Молли немедля бросило в краску, а из щели – едва слышно – донеслось тоненькое, но от этого не менее ехидное хихиканье.
– Что ещё они могут сделать с магиками? – пожал мистер Питтвик мясистыми плечами. – Мисс Таньша, вы так завлекательно расправляетесь с этим бифштексом, что мне самому захотелось, надо ж как-то нервы успокоить…
– Только в «стакан», – тихонько сказала Молли. – В «стакан», ждать, пока сами не… не сгорят.
– Долгонько ждать придётся, – возразил мистер Питтвик. – Я слыхал, некоторые живут годами… да и зачем ждать? Когда можно того, по-тихому…
Молли охнула, и стальные пальцы Медведя сжали её ладонь, глаза Всеслава сузились – хотя разговор вёлся на имперском, он, похоже, понимал достаточно.
Рядом с ним было… как-то не так плохо.
– По-тихому? – переспросила Таньша, отрываясь от тарелки.
– Ну да. Магик ведь не диво дивное, а человек, просто человек. И если этому человеку выстрелить, к примеру, в затылок…
– Нет! – Молли вскочила, не в силах слушать. – Нет! Они не могут, не смеют, они не… не…
И она вдруг резко уткнулась Всеславу в плечо, уже чувствуя, что сдерживать слёзы нет силы.
За спиной вскочила Таньша, но мистер Питтвик покачал головой.
Мышь в щели на сей раз не захихикала.
Рука вермедведя осторожно обняла Молли за плечи. Ужасно, ужасно неприлично с точки зрения чопорных норд-йоркских обитателей, но Молли сейчас было на это наплевать.
– Надо уходить, – выдавила Таньша. – Молли, я…
– А если бы тебя тогда не оторвали от твоей мамы. – Молли не поворачивалась, по-прежнему утыкаясь во Всеславово плечо. – Если б тебя тогда не утащили силой – что б ты сделала?
Волка осеклась. Сжала кулаки, побледнела.
– Всё равно, – сквозь зубы прошипела она. – Они были правы тогда. А я права сейчас. Надо уходить. Им мы уже не поможем. Зато другим – там, за Карн Дредом, и тут, в Норд-Йорке, – мы помочь ещё можем!
Молли уже просто прижималась к Медведю. Прижималась лбом к его плечу и плакала. Потому что понимала – Таньша права. Таньша права, а они с Яриной – нет. И именно поэтому медлить нельзя. Нынче же ночью. Уже совсем скоро…
