…И потому она не стала спорить. Дала себя успокоить, чем-то накормить и напоить. Не помнила, как прошёл остаток дня. Таньша с несчастным видом несколько раз подступалась было к ней – Всеслав останавливал сестру.
Медведь сидел рядом с Молли весь вечер, сидел молча, как тогда, в лесах, когда она частенько засыпала прямо на его мохнатом и тёплом боку.
Потом поднялся, вздохнул тяжело и ушёл.
В доме всё стихло. Шипел негромко пар; Молли лежала, вперив взгляд в потолок с вычурной лепниной.
– Эй! Блэкуотер! Так и будешь бока пролёживать?
Ярина. Застыла рядом, руки в боки, взгляд по-прежнему ехидный.
– Я тебя жду! – шёпотом возмутилась Молли.
– Ты б меня этак до утра прождала, – ухмыльнулась вредная девчонка. – Ну, идём! Пока волки? с медведя?ми дрыхнут.
Кошка Ди мирно спала себе, свернувшись на Моллиной постели, и даже головы не подняла.
Вдвоём они бесшумно выскользнули той же дорогой – через подвал.
На сей раз Ярина довела Молли ещё быстрее, чем в первый. Ночная площадь встретила её пустотой, скопившимся после дня мусором – и тёмной громадой Особого Департамента; Ярина осталась там, внизу, в тоннелях.
– Стой и жди, – шепнула напоследок.
Громада Особого Департамента была черна, но на противоположной стороне светились газовые фонари, не угасали вывески над какими-то заведениями, открытыми даже сейчас, когда дело шло к полуночи; под фонарями Молли заметила какие-то фигуры, медленно прохаживающиеся туда-сюда. Подкатывали локомобили, их пассажиры направлялись ко входам в заведения, зачастую с кем-то из прохаживавшихся под фонарями…
Она осторожно направилась к воротам, стараясь держаться в тени стен. Ярина обещала, что сумеет сделать всё быстро, и отчего-то Молли ей верила.
У широких створок с двух сторон стояли будки часовых, в них по-прежнему блестели шлемы дозорных. Кажется, они на неё смотрят… кажется, она ощущает их взгляд… сколько же времени нужно Ярине, чтобы добраться?..
Так, она слишком близко. Дозорные её заметили. Ярина!..
Шипение, и чудовищные ворота начали медленно открываться. Просто, буднично, безо всякого огня, пламени, дыма и прочих эффектов.
Молли сжалась, готовая сорваться с места.
Часовые явно встревожились. Молли видела, как один из них склонился к переговорной трубе; другой же взял на изготовку карабин, настороженно глядя на разъезжающиеся створки.
Молли всмотрелась тоже, понятия не имея, что она там увидит. Но пространство врат Департамента заполнял уже знакомый туман – тот самый, что спас её во дворе работного дома.
Спокойным, размеренным шагом, хотя все внутри заледенело, Молли направилась прямо к воротам через пустое пространство перед ними. Тень от фонарей за спиной бежала впереди неё. Ой, мама-мамочка, как же страшно!
Один из дозорных по-прежнему приникал ухом к переговорному раструбу; другой же, однако, вскинул карабин к плечу, приложился, словно целился в кого-то. Молли они то ли не замечали, то ли пока не обратили на неё внимания…
Туман из врат потёк им навстречу. Густой, плотный, непроглядный, словно молоко, разлитое прямо в воздухе. Молли творила туман, работая над заклятиями Воздуха с госпожой Старшей, но создать что-то подобное ей оставалось не под силу.
Департаментский с карабином вдруг попятился из своей будки; его напарник бросил раструб и тоже схватился за оружие.
В этот миг туман рухнул на них, словно девятый вал.
Молли сжала зубы, чтобы не взвизгнуть, – в тумане угадывалось нечто жуткое, бесформенное, исполинское, заполнившее весь проём ворот.
Обоих часовых накрыло, и они исчезли.
Молли сорвалась с места. Пора!
Она бежала по булыжной мостовой Марлборо-сквер и видела, как опадает, расточаясь, туманная завеса, клубы втягиваются, утекают в незримые щели между камнями, и в проёме ворот остаётся стоять лишь одинокая маленькая фигурка.
Ярина.
Оба часовых тоже были здесь, у её ног, – валялись бесформенными грудами, и Молли хватило одного взгляда, чтобы понять – ни в одном из них не осталось и грана жизни.
Они были мертвее мёртвого.
