…От внезапного свистка Молли и Билли сжались в комок, перестали дышать. Паровик, истошно сигналя, пронёсся мимо, дальше по галерее. Не замедлил хода, не остановился. И в краткий миг, что он был виден Молли в проёме тоннеля, девочка успела рассмотреть, что за рычагами в небольшой открытой кабине никого не было.
Дрезина пронеслась. Медленно уходил холод. Огни сверкали всё дальше и дальше, а Молли по-прежнему прижималась к шершавому бетону, не в силах оторвать взгляда от удалявшегося паровика. Вот ещё один поворот… ещё… и дрезина без машиниста исчезла там же, откуда возникла.
Невесть зачем приезжала, невесть куда уехала…
Молли почти бежала по узким рельсам, волоча за собой братца. Тьма вновь воцарилась вокруг, рассекаемая лишь узким, словно меч, лучом карбидной лампы.
Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, вдруг припомнилась детская считалка, ехал поезд запоздалый…
Сейчас они обогнут по галерее этот провал и пой-дут дальше, покуда не вернулась заблудившаяся дрезина или не явилось из тоннеля ещё что-нибудь, не менее пугающее. Отсюда надо выбираться, и чем скорее, тем лучше.
– Молли, стой!
Братец повис у неё на рукаве. И было отчего.
Галерея внезапно обрывалась. Впереди вместо гладкого цементного пола с ржавыми рельсами узкоколейки зиял провал.
Острые края раскрошенного бетона, свёрнутые спиралью и обрушившиеся вниз рельсы… дороги дальше не было.
И тем не менее дрезина проехала тут…
Молли била крупная дрожь. Хорошо ещё, братик, похоже, не догадывается…
Но подожди! Забыла свой собственный опыт в пещерах Зверя Земли и иллюзию, устроенную госпожой Старшей?
– Стой здесь и с места этого не сходи! – Молли осторожно подшагнула к краю, опустилась на одно колено, протянула руку.
Нет, пустота. Самая что ни на есть пустая пустота. Рельсы свисают вниз, достигая почти до дна; провал широк, ярдов пятнадцать, не перескочишь.
Локоть-ладонь…
Молли аж зашипела от обиды и боли. Силы не осталось совсем, ни капли. Мучительно тянуть из себя то, чего там сейчас нету. Так что даже знай она, какими чарами проверять, не обман ли зрения перед нею, ничего бы не вышло.
Молли пододвинулась совсем близко к краю и спустила ноги.
Да, ни на что она не опирается. Можно даже лезть дальше, благо рельсы скручены и выгнуты так, что есть куда поставить ногу.
Она спустилась ярда на три.
В случае необходимости без особого труда можно оказаться на дне…
– Обратно. Пошли обратно, – хрипло сказала она. – Проверим другую сторону.
…Однако Молли уже знала, что будет ожидать их и там. Такой же точно провал, куда точно так же можно спуститься.
Правда, рельсов здесь нет – остались на другой стороне. И точно так же спускались до самого дна. Удачно, что ж, – слезть можно там, а подняться здесь.
Получалось, что путь остался только один. Возвращаться? Нет, об этом и речи быть не может! Тем более что здесь – она прислушалась к собственным ощущениям – вроде как нет этого разлитого в темноте липкого ужаса, что поджидал их впереди в более высоких тоннелях.
– Спускаемся, – коротко бросила она.
…Им везло. Дна провала – или пола огромного подземного бункера – они достигли без особого труда. Билли сам был не дурак полазать.
Лампа осветила хаотическое нагромождение решётчатых ферм, сброшенных кожухов, из-под которых сиротливо выглядывали многошестерёнчатые передачи, системы каких-то рычагов, зубчатых колёс ростом с Молли и даже больше. Тянулись анаконды паропроводов, застыли рукояти, замерли вентили – Молли даже примерно не могла определить, что тут могло находиться и для чего предназначаться.
Пахло старой ржавчиной, пахло столь же древней смазкой, слегка – гарью. Пахло умершими машинами. Пылью, запустением, безжизненностью.
А ведь я это уже видела, вдруг подумала Молли. Видела, когда стояла на карнизе в пещере Зверя Земли. Вокруг него тоже валялись убитые машины. Но там был он сам – живой, средоточие волшебства под лесами Rooskies. А здесь…
