неумолимы и неостановимы. Один, в который Молли воткнула железный штырь, так и остался там, на галерее, но шесть уцелевших упорно продолжали погоню.
– Я… всё… – простонал братик, останавливаясь.
Молли остановилась тоже, сжимая фонарь. Что делать, неужто погибать?! А может… Вдруг Билли сумеет собрать достаточно силы? Ведь двигал же он оловянных солдатиков, хоть и неосознанно!
Но… если она пробудит в Билли таким образом магию… обратного пути не будет. Опять всё тот же проклятый вопрос – сумеет ли она, Молли, научить малыша? Справится ли с работой госпожи Старшей?
Но, с другой стороны, какой у неё выбор?.. Вернуться под конвоем в Особый Департамент, теперь уже как самая что ни на есть настоящая, патентованная ведьма?..
– Билли! – Она присела, встряхнула братца за плечи. – Можешь захотеть, чтобы они все – все-все! – вдруг бы столкнулись, друг на друга налезли и переломались?
Но Билли, увы, только задыхался, схватившись за бок, и, похоже, вообще ничего не слышал.
Молли в отчаянии схватила его за руку, сама не зная зачем, – и вскрикнула от пронзившего её острого, болезненного укола.
В ней самой магии не оставалось. А вот в Билли её, оказывается, было с преизлихом!..
То же самое, наверное, чувствовала госпожа Средняя, когда брала за руку Молли… Хотя нет, госпожа Средняя не лишалась ведь собственного чародейства…
Локоть-ладонь… – осторожно попробовала Молли, боясь спугнуть удачу.
Пальцы послушно отозвались знакомым теплом.
Молли поспешно поставила лампу, свободной рукой принялась рыться в рюкзаке – нельзя, чтобы Билли догадался, кто такая его сестра! И что происходит с ним самим – тоже. Пока – не время!..
– Зажмурься! Я в них сейчас ка-ак кину!.. Зажмурься, кому сказала! – рявкнула Молли так, что госпожа Старшая, услышь это, точно одобрительно бы ухмыльнулась. Билли кивнул, поспешно зажмурившись; Молли для верности ещё прижала его к себе – так, что нос братца уткнулся в её куртку, и…
Локоть-ладонь-пальцы!..
Сейчас это была уже больше скороговорка, нечто вроде боевого заклинания. Молли едва успела вытянуть руку, как с пальцев её потёк нетерпеливый, жадный огонь.
Она успела. И со злой радостью увидала, как её пламя насквозь прожигает самого шустрого бота, напрочь выносит ему внутренности, как сноп раскалённого добела, расплавленного металла врезается в следующий механизм, как магия ломает вытянувшиеся вперёд шипастые хваталки, очень напоминающие лапы громадного насекомого.
В этот миг Молли была счастлива. В короткий миг своего торжества, в миг, когда позаимствованная у Билли сила рвала и крушила стальные плиты, ломала рычаги и передачи, оставляя от ботов лишь груды оплавленных обломков.
Сила текла сквозь неё, и это было прекрасно.
Она успела сжечь последнего бота, вскрыла его огненным бичом сверху донизу, когда Билли вдруг всхлипнул, ноги его подкосились, и он осел на бетон.
– Билли!..
Она схватила лампу, развернула.
Бледен, губы посинели, синева и под глазами, щёки ввалились, словно он не ел несколько дней…
Она, Молли, забрала у него слишком много. Слишком много, слишком быстро и слишком грубо.
В пальцах ещё оставалось тепло, Молли медленно провела ими по щеке братца, словно пытаясь вернуть нерастраченное. Помогло – Билли слабо охнул, открыл глаза, но встать так и не смог.
Тем не менее – мальчишка же! – не удержался от вопроса:
– Ого, чем это ты их так? Здорово как бабахнуло!
– Чем надо, – буркнула она, чувствуя громадное облегчение. – Гранатой. Припрятала, от егерей подарок… А ты чего это валяться вздумал?
– Н-не знаю… ноги не идут…
Ноги у Билли и впрямь не шли. До такой степени, что тащить его пришлось на закорках поверх рюкзака.
…Шла, пока сама не рухнула. Потом привалилась к стене, тяжело дыша. Погони не было, хотя в отдалении, в стороне провала, продолжало шипеть, лязгать и громыхать ожившее железо.
Кое-как отдышавшись и вновь взвалив братца на плечи, поволоклась дальше.
