Прямо идёт тоннель, никуда не сворачивая. Рельсы под ногами, серые стены с потёками справа и слева. Ничего больше. Никаких лестниц или отводов. Молли уже не думала о том, что заблудилась, что не выберется. Просто шла. Потому что ей нужен был ход наверх.
…Напоила братца остатками воды из фляжки, последним глотком, растягивая, смочила себе горло. И снова пошла.
Шла до тех пор, пока коридор с рельсами наконец не раздвоился, а справа в узкой нише не нашлись вбитые в стену ржавые стальные скобы.
Молли не выдержала – разревелась.
Взбираться наверх с Билли на плечах оказалось донельзя тяжело. Хорошо ещё, что братец смог вцепиться в неё на манер обезьянёнка.
Приржавевший люк – здесь всё, буквально всё было покрыто толстым слоем ржи – отвалился со скрипом и скрежетом. Молли кое-как протиснулась сквозь горловину – и оказалась в уже привычном «мокром» коллекторе.
Здесь был кирпич, здесь журчала вода. Струился по жёлобу мутный, грязный поток, стекая вниз, к руслу Мьёр.
Молли едва удержалась, чтоб не рухнуть на колени и не припасть губами к этой жиже, где воды было, наверное, не больше половины.
Но идти дальше они не могли, требовался привал. Молли кое-как отыскала сухое место, уложила Билли на собственную куртку, и тот немедля сжался комочком, подтянув коленки к груди. Глаза закрыты, постанывает в полузабытьи – а сама Молли сидела, тупо глядя, как убегает по наклонному дну тоннеля городской сток.
Мысли путались, и всё случившееся в эту бесконечную ночь казалось кошмарным сном.
Пустоглазы… Департамент, ломящийся в двери родного дома… мама, папа, Фанни, оставшиеся там… Джентльмен в лёгком пальто, чей взгляд разил не хуже клинка… Воняющие канализацией подземелья, ужас во тьме – и дотлевающие обломки дрезины, и жуткие ошмётки вокруг, через которые пришлось перешагивать. И самое ужасное – мёртвое железо под Норд-Йорком, которое в одночасье сделалось живым и опасным. Чем оно было на самом деле? А эти тележки-боты… кто ими управлял? Что их двигало? Пар? Ни топок, ни котлов, ни запасов угля. И кто их создал? Они не походили на «механических человеков», каких порой рисовали авторы приключенческих книг: ни тебе гротескных рож с глазами-фарами, ни пастей под радиаторными решётками.
Было в них что-то очень, очень неправильное, такое, о чём Молли, несмотря на ученичество и у госпожи Средней, и у госпожи Старшей, понятия не имела.
И связано оно было непосредственно с магией.
Магия, не находя себе иного применения, словно бы застаивалась здесь, замирала, образуя… такой вот заповедник. Зверинец. Паноптикум…
Так или иначе, отсюда надо выбираться. Выбираться на поверхность, уходить в леса…
А она так устала.
Ну ничего, посидят с Билли совсем немножечко и пойдут.
Вот совсем-совсем чуточку посидят…
Голова её запрокинулась. Глаза закрывались.
И очнулась она, только когда чья-то рука вдруг затрясла её за плечо, и голос, ужасно знакомый, но который она сразу не смогла припомнить, вдруг произнёс:
– Молли! Мисс Блэкуотер! Ты ли это?!
Молли вздрогнула.
Над ней стоял, держа в руках старый, весь погнутый свечной фонарь с наполовину выбитыми стёклами, не кто иной, как старый её приятель Билл Мюррей.
Часть вторая
Особый Департамент рисов
Глава 1
– М-молли? Мисс Блэкуотер? – растерянно повторил Билл, глядя на неё широко раскрытыми глазами. – Ты… вы… откуда здесь?
– Д-долгая история, Билли, – вымученно улыбнулась Молли. – Ох, у тебя воды, случайно, нету? Мы с братом…
– Чарли! – повелительно бросил её приятель.
– Да, мастер Билл!
Из тьмы выскочил щуплый и вертлявый мальчишка годами едва ли сильно старше Моллиного брата. Одет он был в грязные,
