Не смогла. Простучала по рельсам, свернула на стрелке и понеслась дальше, огибая чёрный провал по галерее.
Ярко светили фонари, и Молли чётко видела, что в кабине за рычагами никого не было.
Дрезина мчалась себе, и, разбуженное перестуком её колёс, зашевелилось, зашуршало, затрещало, заскрежетало железо, словно и впрямь оживая, вырванное из долгого сна.
Но на сей раз Молли была высоко и готова к неожиданностям; она дождалась, укрывшись на всякий случай за углом, пока зачарованная дрезина не свернула обратно в тоннель, откуда появилась, – и вновь вернулась на галерею.
Руки её слегка подрагивали, когда она направила луч света вниз.
Железо шевелилось. Медленно проворачивались маховики и шкивы, валы и шестерни; что-то вздрагивало под кожухами, поплыли решётчатые фермы, засвистел пар.
Пар засвистел, но откуда ему тут браться?
Локоть-ладонь-пальцы, торопилась Молли. Если верны её предчувствия, то… если это и в самом деле есть что-то навроде извращённой, искажённой, искалеченной пещеры Зверя Земли…
Пальцы-ладонь-локоть, Молли!
Она зачерпнула мрак полной горстью.
Пальцы. Ладонь. Локоть.
Молли потянула темноту на себя. Сильнее. Ещё сильнее. Ещё!..
Рука её оцепенела, словно погрузившись в ледяную воду. Пальцы задрожали от напряжения, мышцы свело судорогой. Она словно пыталась вытянуть из пропасти неподъёмный груз, а всё выше и выше от заледеневшей ладони поднимался могильный холод, высасывая силы, тепло и саму жизнь.
Здесь была магия. Именно здесь, у неё под ногами, она не сомневалась. Дикая магия, неупорядоченная, никому не подчиняющаяся. Бурная, словно горный поток, и столь же убийственная.
Молли тянула и тянула руку на себя, пытаясь освободиться, но её словно сковала незримая ледяная глыба.
«Нет!» – вдруг вспыхнуло в ней. Здесь есть, есть и что-то ещё… кем-то поставленные границы, пределы… так просто не зачерпнёшь, не утащишь…
Живое железо, поистине живое. Нет магов и чародеев в Норд-Йорке, но магия-то есть!.. И она ищет, ищет себе дорогу, порой находя… вот сюда.
Живое железо словно бы собирает её, втягивает в себя, подобно губке, запасает…
Магия разом и внутри её, Молли Блэкуотер, и вовне.
Да, здесь бы посидеть, разобраться как следует вместе с госпожой Старшей…
Мысль казалась совершенно чуждой. Какое тут посидеть, если рука закаменела и не движется?!
Локоть Молли словно прирос к бетонному парапету.
В ней вдруг разом взвихрилась паника, она вдруг испугалась, что вообще никогда не сойдёт с этого места, так тут и останется – навсегда!..
В тоннеле вновь заметались огни. Дрезина возвращалась.
Молли закричала тонко, словно кролик, угодивший в силки. Забилась, задёргалась, потому что дрезина, сверкая огнями, лихо- бодро миновала уже половину расстояния; конечно, она может свернуть обратно в тоннель, откуда появилась, но вдруг не свернёт?
«…Здесь есть сила, здесь есть сила, только почему же её нет во мне и что в меня вцепилось?!» – лихорадочно сменяли друг друга панические мысли.
Но, несмотря на замершую, переставшую повиноваться, угодившую в невидимый капкан правую руку, те самые «пальцы- локоть-ладонь» работали. Скверно, медленно, по капле, но дикая сила переставала быть дикой.
Молли не могла долго предаваться отвлечённым умствованиям. Дрезина миновала последний поворот и теперь мчалась прямо на неё. Слепящие лучи режут глаза, стучат колёса, словно кости в пустом гробу, а темнота по-прежнему держит Молли, не даёт двинуться, отпрыгнуть в сторону…
Дрезина свернёт! Не может не свернуть!..
Молли прижалась к парапету. В конце концов, она худенькая, тонкая, а дрезина же не станет скрести боками по цементу!
В слепящем свете фонарей не разглядеть её габаритов, и Молли, едва не вывернув плечо, неведомо как взгромоздилась животом прямо на узкий бордюр, вытянувшись в струнку.
Дрезина не свернула. Она пронеслась мимо сжавшейся Молли, пронеслась, обдавая паром, едва не задев, – но всё-таки не
