задев.
И она была пропитана, пронизана магией. Магия словно вплавилась в сталь, слилась с нею.
И Молли, распластавшись на холодном бетоне, ясно увидала сгорбленную фигуру в нелепом цилиндре и пальто, вцепившуюся в рычаги – и охваченную пламенем.
Пламенем, что втягивалось в котёл и цилиндры, в золотники и патрубки. Дрезина явно имела какую-то власть над живым железом внизу, потому что теперь там уже раздавалось множественное скрежетание, словно сотни зубастых пастей грызли неподатливый металл.
Дикая магия.
Дрезина пошла на второй круг. Ныло неестественно вывернутое плечо, руку ниже локтя Молли чувствовать вообще перестала, но…
Но пустота в груди, болезненная, сосучая, перестала быть таковой.
Молли наконец смогла пошевелить пальцами. Локоть хоть и с трудом, но отлепился от цементного парапета.
Пустота внутри неё вобрала в себя самую малость силы. Тянуть её из залитого вокруг сумрака было очень, очень трудно, Молли вслепую нащупывала дорогу, наитием, инстинктивно, и, конечно же, получалось плохо.
Однако цепко ухвативший её за руку мрак ослабил хватку. Живое железо внизу пыхтело, скрипело, скрежетало, шелестело, но добраться до Молли так быстро не могло.
Правая рука сделалась словно полено – не согнёшь, не разогнёшь; Молли прижимала её к себе левой, словно кошку Ди.
Теперь она ясно видела огненного призрака на безумной дрезине. Видела, как паровик перемахнул один провал, другой… он вновь приближался, но теперь Молли была свободна.
По-прежнему баюкая неподвижную, застывшую согнутой руку, она нырнула в тоннель, но дрезина свернула раньше, простучав колесами по стрелкам.
Тяжело дыша, Молли выбралась в главный коридор. Она узнала, что хотела, наверное, больше сейчас разузнать было бы невозможно. Теперь пора возвращаться; братик, наверное, совсем там извёлся…
Глава 3
Обратный путь она проделала без всяких происшествий. Аккуратно закрыла все люки, задвинула все засовы. В жилом коллекторе ей на шею кинулся братец Билли; «мастер Мюррей» и остальные мальчишки ещё не вернулись.
Всё приключение Молли заняло куда меньше времени, чем ей казалось.
Рука медленно отходила. К ней возвращалась чувствительность, но с нею приходила и ноющая, резкая боль. Молли прикусывала губу, чтобы не стонать и не пугать братца, совсем уже освоившегося в подземелье.
Потом шумной толпой явились донельзя довольные Билл Мюррей с остальной командой, вовсю обмениваясь впечатлениями. Билл поманил Молли:
– Эй, Блэкуотер… иди сюда, дело есть. На пять фунтов.
Молли пожала плечами, подошла. Билл тщательно задёрнул занавески, плюхнулся на кровать.
– Есть, говорю, дело.
– Опять какого-нибудь бедолагу «щупать», как ты говоришь? – поморщилась Молли. – Я уже ж сказала…
– Да нет! Что я, совсем дурной? Или глухой? Я тебя очень даже слышал. Как насчёт…
– Того толстосума, который с работными домами связан?
Билл ухмыльнулся, покачал головой.
– Ещё лучше. Ну, угадаешь?
– Да что я, в угадайку тут играть вызывалась, что ли? – рассердилась Молли. Она старательно сжимала и разжимала правый кулак – боль была обжигающей, но постепенно отступала.
– Сам работный дом, – усмехнулся Билл. – Там тоже деньжат хватает. И парней вызволим. А? Как насчёт этакого, Блэкуотер?
Работный дом… это совсем другое дело.
– Рассказывай. – Молли в очередной раз свела и развела пальцы. Больно, зараза…
И Билл Мюррей принялся рассказывать.
И не только рассказывать – чертить. У него нашлась очень неплохая карта Норд-Йорка, подробная, с указанием входов в подземные коллекторы и галереи.
