полсотни одриссов. Кто умер – тому, можно сказать, повезло. Кто получил ранение или контузию – ощутил дикую боль, но не мог пошевелиться. Люди, подобно кеглям, попа?дали на каменный пол. А ведьмак, который не обратил на убитых и раненых солдат никакого внимания, выхватил клинок и прыгнул на второго чолкаина.
Видение оборвалось. Я снова оказался в своем теле и отметил, что машинально перезарядил оружие и продолжаю стрелять в Усх-тан-бор-х-фера. Силовое поле Высшего уже не выдерживало массированного обстрела, отдельные пули пробивали его, и он ощутил гибель сородичей. При этом между нами все еще была связь, я улавливал отголоски его эмоций, и от переполнявшего монстра бессилия испытывал глубокое удовлетворение. Знай наших! Получил отпор и умойся, тварь! Сдохни!
«Остановись!» – понимая, что скоро погибнет, наконец взмолился Усх-тан-бор-х-фер.
Однако останавливаться или давать воинам команду «отбой» я не собирался. В автомате опустел очередной магазин, и я потянул из кобуры «демидов». После чего, приближаясь к чолкаину, стал стрелять ему в голову. Хотя какой смысл в пистолете, когда монстра обстреливают десятки воинов и шквал огня постоянно усиливается? Наверное, его нет. Но бурливший в крови адреналин требовал действия, ярость выплескивалась из меня потоком, она смывала испытанный ранее страх, и я поступал не по уму. Инстинкты: вот что меня вело, и вскоре силовой щит чолкаина не выдержал. Он исчез, и Усх-тан-бор-х-фер попытался сбежать.
Монстр отпрыгнул к туннелю, но выпущенная Корнеем длинная очередь перерубила ему нижние конечности. А потом из снайперской винтовки выстрелил младший Стахоров, и его пуля разбила монстру башку. Мозги разумного насекомого шлепнулись на стену, и я поднял руку:
– Прекратить! Стоп!
В пещере наступила тишина, и вот тут бы сказочке конец… По законам жанра, в этом самом месте после смерти чудовища звучат фанфары и добро побеждает зло. Однако в нашем случае все только начиналось. Я стоял над телом мертвого чолкаина, и в душе была пустота, а голова отказывалась думать. Слишком сильное напряжение я испытал и никак не мог собраться, прийти в норму и заставить себя что-то делать.
Сколько времени я простоял без движения, сказать трудно. Возможно, пять минут. А может быть, целый час. Важно другое – я прозевал очередную опасность, и в реальность меня вернул голос Велимира:
– Отходим! Живее!
Встряхнув головой, я с трудом обернулся и увидел, что в пещере появился ведьмак. Он на ходу срывал противогаз и продолжал кричать:
– Олег! Уходим!
– Что?! – Я не понимал его. – Зачем отходить?! В чем дело?! Надо продолжать наступление и спускаться вниз!
Ведьмак приблизился и встряхнул меня за плечи:
– Очнись! Ты не в себе!
– Точно… Меня чолкаин едва не подчинил…
– Ты ничего не чуешь?!
– Нет, – покачал я головой.
– Гора дрожит! Портал включился!
В самом деле, с потолков подземелья сыпался мусор, а стены заметно вибрировали.
– И что теперь? – снова обратился я к Велимиру.
– Последний охранник портала вызвал помощь! Сюда идут сотни Высших! Не выстоим!
– А Кабарга?!
– Он тоже уходит! За собой мины оставляет и драпает! Цийя с ним!
Требовалось быстро принять решение, и я обратился к полковнику Хлебникову:
– Всем штурмовым группам приказ – отступать!
К счастью, солдаты, которых парализовал Усх-тан-бор-х-фер, после его гибели очнулись, Хлебников со мной не спорил, и связь работала. Поэтому команда прошла, и воины стали отступать. А химики в это самое время продолжали накачивать подземелья отравляющими веществами. Но все это было бесполезно. Рядовых чолкаинов наша химическая атака убивала, а вот Высших – нет, и против сотни нам не выстоять. Оставалось отступить и обвалить входы в подземелья. Все это я понимал, но меня в очередной раз охватила апатия, а слабость сковала тело. Ноги и руки дрожали, а голова болела. И когда я попытался двинуться к выходу, в глазах помутилось.
– Что такое?.. – прошептал я под нос.
– Как не вовремя, – словно издалека донесся голос Велимира, и меня подхватили под руки.
