узелков. От перенапряжения в сосудах образовались тромбы. Именно от них боль, и если все оставить как есть, довериться врачам, которых в отступающей группировке наверняка не хватает, на ноги я встану не скоро. А время, как обычно, дорого, и шестое чувство подсказывало – опасность все ближе. Следовательно, необходимо применить один из приемов моих предков.
Я попытался активизировать внутренние источники энергии, и это у меня получилось. Обмен веществ резко усилился, организм начал сжигать жир, и я перераспределил полученную энергию на регенерацию лопнувших вен. Выглядело все это странно и непривычно. Однако результат был достигнут. За полчаса я добился частичного восстановления организма. Боль отступила, и захотелось есть.
– Сестричка! – обратился я к санитарке.
– Да-да, – она подошла.
– Мне бы перекусить, – сказал я и сел на топчан.
– Лежите, господин штабс-капитан, вам надо отдыхать. Скоро кто-нибудь из врачей освободится, проведет осмотр и даст вам лекарства.
– Все потом: и врачи, и лекарства. Еда нужна и питье.
Я добавил в голос командный тон, женщина прекратила спорить и согласно мотнула головой:
– Есть теплая каша с тушенкой и чай. Подойдет?
– Вполне. Только в чай сахара побольше добавьте.
Спустя пять минут я получил, что хотел: тарелку перловой каши с говяжьей тушенкой, несколько сухарей и большую металлическую кружку сладкого чая.
Обед был недолгим. Я закинул «в топку» кашу и сухари, запил еду чаем и покинул топчан. Встал и обнаружил, что на мне теплая больничная пижама с разрезами на штанах. А вы как думали? Двое суток в беспамятстве – и организм не требует похода в туалет? Нет. Так не бывает, и хорошо еще, что за мной присматривали, а то бы обгадился и валялся в собственном дерьме.
– Одежда нужна, – снова озадачил я санитарку.
К счастью, с этим проблем не было. Она подобрала мне более-менее чистый камуфляж, ботинки, куртку и вязаную шапочку горного стрелка. Видимо, одежда других пациентов военно-полевого госпиталя.
Я переоделся и вышел наружу. Только покинул санитарную палатку – и в этот момент перед ней остановился пробитый в нескольких местах пулями армейский внедорожник, из которого вышел князь Бравлин собственной персоной.
– А говорили, что ты долго подняться не сможешь, – сказал он.
Махнув рукой, я ответил:
– Ничего. Организм молодой, быстро в норму входит.
– Это замечательно. Здравствуй, ведьмак.
– Здравствуй, князь.
Он указал на машину:
– Садись, поедем в штаб. Ты нам нужен.
Повторять не нужно. Я забрался в теплый салон, осмотрелся и нашел в нем свое оружие, а также рюкзак. Отыскал амулет связи и сразу соединился с Велимиром:
«Ты где?»
«Невдалеке от вашего лагеря. Говорить не могу».
«Почему?»
«Бегу!»
Амулет отключился, и я посмотрел на Бравлина, который велел водителю трогаться, а потом спросил:
– Ты в курсе, в каком мы положении?
– Да. В общих чертах. Наша затея потерпела крах, и теперь мы улепетываем. Верно?
– Так и есть. Какие-то идеи имеются?
– Насчет чего?
– Вообще. Как выжить, людей сохранить и новую операцию против чолкаинов придумать.
– Пока нет. Надо из окружения выйти, а потом уже думать. Правда, что чолкаины выбрались из подземелья?
– Правда.
– А что ромеи? Как они отреагировали?
– Пленные говорят – это мы во всем виноваты. Специально к горам прорывались, чтобы древнее зло выпустить. Так им
