Я отвожу глаза:
– Ничего.
– Зомби.
– Да ничего особенного. Просто подумал… мелькнуло в голове…
– Зомби.
– Ладно. Ты очень красивая. Вот и все. Я хочу сказать… Ты хотела узнать…
– Ты становишься сентиментальным в самые неподходящие моменты. Шланг.
Бросаю в могилу конец шланга, Рингер берет его в рот и показывает мне большой палец.
Теперь уже и я слышу вертолет. Звук еще слабый, но с каждой секундой становится громче. Засыпаю Рингер правой рукой, а в левой держу шланг. Ей ничего не надо говорить, я читаю в ее глазах: «Быстрее, Зомби».
Земля с мерзким звуком сыплется на ее тело. Я решил не смотреть. Закапываю Рингер, созерцаю звезды и со всей силы сжимаю шланг. В голове один за другим промелькивают варианты провала. Вдруг на борту будет целое отделение? Или прилетит не один «блэкхоук», а два? Или три? Или четыре? Или, например… Да что угодно может произойти.
Я не успеваю вернуться в гараж. Рингер полностью засыпана землей, а вот я торчу на открытом месте с пулей в ноге, и до прибытия вертолета надо еще пробежать сотню ярдов. Его черный силуэт уже виден на фоне звездного неба. Никогда не пробовал бежать с пулей в ноге. Не приходилось. Что ж, все когда-нибудь случается в первый раз.
Далеко уйти не получается. Ярдов через сорок пять – пятьдесят падаю лицом в грязь. Черт, ведь закопать Рингер могла и Кэсси! Мне было бы гораздо разумнее остаться с детьми, да и Салливан с удовольствием ухватилась бы за такую возможность.
Заставляю себя подняться. Секунд пять удерживаюсь в вертикальном положении и снова падаю. Слишком поздно. Я уже наверняка нахожусь в радиусе действия их приборов инфракрасного видения.
Ко мне подбегает пара тяжелых армейских ботинок. Пара рук поднимает на ноги. Кэсси закидывает мою руку себе на плечо и тащит к гаражу. Я болтаю раненой ногой, а на здоровой прыгаю, но основной груз тащит Кэсси. Зачем нужна двенадцатая система, когда у тебя сердце, как у Салливан?
Мы вваливаемся в гаражный кессон, и Кэсси тут же набрасывает на меня одеяло. Дети уже укрыты.
Я кричу:
– Рано!
Под одеялами накопится их тепло, и от защиты не будет никакого толку.
– Ждите моей команды, – приказываю детям, а потом обращаюсь к Кэсси: – Ты своего добилась.
Невероятно, но она улыбается и кивает:
– Я знаю.
54
Кэсси
– Пора! – кричит Бен, хотя, возможно, уже поздно – вертолет над гаражом.
Мы ныряем под одеяла, и я начинаю отсчет.
«Как я пойму, когда начинать?» – спросила я у Рингер.
«Две минуты, и вперед».
«Почему две?»
«Если не сделаем за две минуты, не сделаем вообще».
Что это значило? Я не спросила, но теперь подозреваю, что Рингер брякнула наобум.
Но я все равно считаю.
…тысяча пятьдесят восемь, тысяча пятьдесят девять, тысяча шестьдесят…
Старое одеяло воняет плесенью и крысами. Ни черта не видно. Но слышно. Все, что я слышу, – рокот винтов. Кажется, что «блэкхоук» совсем рядом. Приземлился? Решили проверить, что это за подозрительный холмик, столь похожий на свежую могилу? Вопросы, как медлительный туман, волнами прокатываются у меня в голове. Не так-то просто думать и одновременно вести отсчет. Наверное, поэтому страдающим от бессонницы и советуют считать.
…тысяча девяносто два, тысяча девяносто три… тысяча девяносто четыре…
Трудно дышать. Должно быть, отсчет имеет какое-то отношение к тому, что под этим одеялом я могу задохнуться.
Где-то на отметке «тысяча семьдесят пять» двигатели вертолета сбавили обороты. Не заглохли, но рокот стал тише. Приземляется? На «тысяча девяносто пять» двигатели вновь оживают. Остаться и ждать, пока не истекут две минуты Рингер? Или
