прислушаться к тихому внутреннему голосу, который попискивает: «Не жди! Беги, беги, беги!»
На «тысяча девяносто семь» бегу.
Вырываюсь из шерстяного кокона, и окружающий мир предстает ослепительно ярким.
Двери гаража, резко направо, потом – поля, деревья, звезды, дорога и вертолет в шести футах над землей.
И продолжает подниматься.
Проклятье.
У норы Рингер вихрем кружится чья-то тень, рядом вторая, но по сравнению с первой движется так медленно, что кажется, будто она стоит на месте. Поисковая команда угодила в капкан Рингер.
Сайонара[11], поисковая команда!
На всех парах мчусь к «блэкхоуку», из-за распиханных по карманам припасов возникает чувство, что там кирпичи. Винтовка стучит по спине. Черт, он слишком далеко и слишком быстро поднимается.
«Тормози, Кэсси, тормози, у тебя не получится. Пора переходить к плану „Б“. Только у нас нет плана „Б“».
«Две минуты. Что это было, Рингер? Если ты тактический гений нашей операции, тогда мы в полной жопе».
Расстояние между мной и вертолетом сокращается, он слегка наклоняется носом вперед.
«Как у тебя с прыжками в высоту, Салливан?»
Я прыгаю. Время останавливается. Вертолет зависает, похожий на жилой автофургон. Я вытягиваюсь в струну вплоть до пальцев ног. Больше нет ни звуков, ни воздушных потоков от винтов вертолета, которые поднимают его вверх и толкают меня вниз.
Жила-была одна маленькая девочка, сейчас ее уже нет; у нее были тоненькие ручки и костлявые ножки, рыжие кудряшки и очень прямой носик. И был у этой девочки талант, о котором знали только она и ее папа.
Она умела летать.
Пальцы дотягиваются до дверного проема грузового отсека. Цепляюсь двумя руками за что-то холодное и металлическое и сучу в воздухе ногами. Вертолет стремительно уходит вверх, а земля быстро удаляется. Пятьдесят футов, сто. Я раскачиваюсь и пытаюсь закинуть ногу на платформу. Двести футов, двести пятьдесят. Правая рука соскальзывает, повисаю на левой. От шума не слышу собственного крика. Смотрю вниз и вижу гараж, через дорогу от него – дом, а дальше по дороге – черное пятно на том месте, где когда-то стоял дом Грейс. Залитые светом звезд поля, серебристо-серые деревья и дорога от горизонта до горизонта.
Я не удержусь.
Ну, по крайней мере, это будет быстро. Разобьюсь в лепешку, как жук о ветровое стекло.
Левая рука соскальзывает. Большой палец, мизинец и безымянный щупают воздух. Повисаю на двух.
И эти пальцы тоже соскальзывают.
55
Теперь я знаю, что все-таки можно услышать собственный крик сквозь рев двигателей «блэкхоука».
А вот то, что перед смертью перед глазами проходит вся жизнь, – неправда. Перед моими мелькнули только немигающие пластмассовые глаза мишки, бездонные, бездушные и грустные.
Падать несколько сотен футов. Пролетаю меньше одного, потом – рывок и падение останавливается, а у меня чуть не вывихивается плечо. Я ни за что не хваталась, это меня схватили и теперь затягивают в вертолет.
Бухаюсь лицом в пол трюма. Первая мысль: «Я жива!» Вторая: «Сейчас меня убьют!» Мой спаситель рывком приводит меня в вертикальное положение. У меня три варианта. Есть еще один, с пистолетом. Но он не годится, потому что стрелять в металлическом корпусе вертолета – очень плохая затея.
У меня есть кулаки, перцовый баллончик в одном из бесчисленных карманов и самое твердое и ужасное оружие в арсенале Кэсси Салливан – ее голова.
Я резко разворачиваюсь и бью лбом в лицо моего спасителя. Хрясь! Нос сломан. А потом кровь, и, как всегда бывает, не струйка, а гейзер. Но в остальном мой удар не произвел никакого эффекта. Она ни на дюйм не сдвинулась. Даже не моргнула. Она была… как она там называла ту жуть, которую сотворил с ней Вош? Усилена.
– Полегче, Салливан, – говорит Рингер и сплевывает сгусток крови размером с мячик для гольфа.
56
Рингер
Толкаю Салливан на скамейку и ору ей в ухо:
– Приготовься к прыжку!
