– Да, и он прилетел меня навестить.
– Очень мило с его стороны. Но ведь у вас ещё не закончится сессия.
– Думаю, один вечер я смогу потратить по своему усмотрению даже в разгар сессии. Так как, вы согласны?
Давина заколебалась, машинально теребя застёжку на манжете, но потом кивнула.
– Согласна, если это не помешает вашим экзаменам.
– Ну, вот и отлично.
3
Первый устный экзамен Райан сдал безо всякого труда – пожалуй, Давина гоняла его жёстче, чем экзаменаторы. Отвечать, правда, пришлось по двум билетам, и на второй без подготовки, но приёмная комиссия редко слушала его дольше двух минут, после чего прерывала и предлагала перейти к следующему вопросу.
С тем, чтобы отпроситься на вторую половину дня из училища, тоже никаких проблем не возникло, и Райан, пребывая в самом радужном настроении, сел в автоматическое такси. Подождал, пока следом влезет телохранитель, и назвал адрес. С Марисой можно было бы обо всём договориться через коммуникатор или по сети, но ему захотелось повидать её, и потому он только спросил, когда у неё сегодня кончается дежурство. Райану вообще нравилось играть роль этакого старшего брата: расспрашивать девушку о делах, бывать в гостях, иногда выводить её куда-нибудь…
К крыльцу госпиталя они подъехали за пять минут до её выхода. Иногда она задерживалась, но сегодня ничего непредвиденного не произошло. Мариса уже привычно взяла его под руку, охранник отстал, и Райан так же привычно о нём забыл.
На предложение Райана Мариса согласилась сразу.
– Правильно, и Максу будет полезно куда-нибудь выбраться, а то он, кроме своей мастерской, нигде и не бывает. Учти, мы будем праздновать не только день рождения капитанши, но и твой выпуск.
– Я же к тому времени ещё не закончу с экзаменами.
– Ну, значит, отпразднуем авансом. Здорово, что и Рауль будет! Я, честно говоря, уже думала, что никогда его больше не увижу.
– А он тебе разве не писал? Я получил от него два письма.
– Он присылал мне открытки к праздникам. Но всё равно, письма – это одно, а живой человек – совсем другое.
– С этим не поспоришь, – согласился Райан.
– Скоро и ты уедешь. Жаль…
– Ничего, я буду тебя навещать. И писать куда чаще Рауля, обещаю. Ну, рассказывай, как вы с Максом?
– С Максом? – Мариса вдруг помрачнела, оглянулась на охранника и понизила голос: – Райан, ты не мог бы с ним поговорить? У него проблемы, но боюсь, что тут ему никто не может помочь, кроме него самого. А он упорно отказывается.
– Что случилось?
– Да, понимаешь… Помнишь, у него документов не было? Все решили, что он – нелегальный эмигрант, отправили запрос… Но на все запросы ответ приходит один – такого, мол, у нас нет и не было. Думаю, он не настоящее имя называет. И, похоже, что чиновники тоже опять что-то такое начали подозревать. К нему снова приходили, расспрашивали, по крайней мере, один раз. А может и больше, один я сама видела, а если были другие, то из Макса ведь слова не вытянешь. И там у него, на Нильфхеле, тоже, кажется, что-то происходит. В тот раз, который при мне был, сказали, что им уже самим от нильфхельцев запросы приходят, чуть ли не выдачи его требуют. Я за него боюсь, Райан.
– А что с ним случилось? Он что-то натворил у себя дома?
– В том-то и дело, что я не знаю! Макс молчит, как партизан, он вообще не слишком разговорчив, как ты и сам мог заметить… Но тут, кажется, что-то личное.
– А как он вообще попал на Иберию?
– Я, честно говоря, не в курсе подробностей.
– А к вам он как попал?
– Ну… – Мариса помолчала, покусывая губу. – Понимаешь, какое дело… В общем, папа его купил.
– Как раба?
– Ага.
– Когда это было?
– Семь лет назад. Помнишь, я ему дату через тебя передавала? Вот как раз тогда это и произошло.
– И купили вы его за шесть тысяч.
