Было у Тошки такое прозвище, тоже со школьных времен. Давно оно было, правда, не столько за полное презрение к правилам гигиены, сколько за имя. Родители нарекли сыночка Нъярлатотепом, прямо так в метрике и записали. Папаша его был из новых жрецов, так что его никто толком и не видывал, а мамаша, насколько знал Леха, регулярно проводила время в психиатрической лечебнице. Послали же боги приятеля, шоггот ему в печенку…
Тошка только ухмыльнулся, услышав про Ползучий Ужас. Франки в последний раз подпрыгнул, пнул колесо, скривился – и присоединился к Тошке:
– Ребята, вы опоздаете. Пора двигать. Заказчик вас долго ждать не станет.
«Тебя не спросили», – мысленно окрысился Механоид, но все же вернулся к дизелю, залез на подножку и с усилием задвинул на место Железяку. Робот-водитель надежно закрыл тайник с «мозгами» – и не скажешь, что под ним что-то есть. Так уж повелось между партнерами: Леха обслуживал робота и вел все документы на грузы, а Тошка следил за исправностью дизеля. За чистотой, правда, следить приходилось больше Лехе…
Железяку отключили специально, чтобы в регистраторе не оказалось записей о том, куда прятали «мозги». Робот обладал скверным характером – мог исподтишка включить регистратор, из одной только вредности. Ему же не понять, какие последствия придется расхлебывать хозяевам, выплыви все наружу. Леха и сам не знал, почему робот получился у него такой вредный. Не иначе от того, что Леха собрал его из деталей, найденных на помойке. Хорошее-то не выкинут… Железяка был не просто роботом, а частью самого дизеля. Он был жестко встроен на водительское место и обречен вечно сидеть за рычагами управления. Робота это не напрягало – зато все остальное раздражало неимоверно. Сколько Леха ни пытался найти дыру в операционке, через которую в Железяку проникал брюзгливый дух, – так и не нашел. Проще было подобрать на помойке другой процессор.
Пока Железяка загружался и тестировал системы дизеля, приятели прощались. Прощание вышло нервное.
– Ну… будьте там осторожны, – бормотал Франкенштейн, попеременно хватая за руки Леху и Тошку. – Главное, не разговаривайте слишком. Отдали – и назад. Эти… чужие… с ними чем меньше контактируешь, тем лучше. А заплатить они заплатят. Железно.
– Смотри, ты договаривался, – буркнул Тошка, засовывая в карман комбинезона отвертку с микронасадками. – Если что пойдет не так – отвечать будешь ты.
– Да все нормально будет, – испугался Франки. – Я знаю, точно! Да, и вот еще что…
Он извлек из висящей на боку сумки сверток, развернул – и глазам приятелей предстали два гибких полупрозрачных кольца диаметром сантиметров двадцать. Внутри колец мутно проглядывала тонкая сеть, напоминающая сеть кровеносных сосудов, только белесых. На каждом была закреплена черная коробочка с крошечными кнопками и сигнальной лампочкой. Сейчас сигналы светились мертвенно-синим.
– Новейшая псионная защита, – гордо сказал Франки. – Из отдела упер – все равно пока документация на утверждении, их вряд ли кто хватится. А вам пригодятся.
– Зачем? – подозрительно спросил Леха.
– А ты забыл, что везешь? – изумился бывший одноклассник.
Механоид, конечно, не забыл. Вся эта операция по продаже «мозгов» стала возможной только потому, что «мозги» – они же новейший революционный пси-процессор «Грот» – оказались неисправными. Причем настолько, что партия работающих процессоров чуть не стоила жизни половине спецзавода. Все неудачные «мозги» пришлось уничтожать спешно и под серьезной псионной защитой; уцелел только один экземпляр – тот, который сейчас дремал под водительским местом дизеля. Умница Франкенштейн нашел способ погрузить бунтующий процессор в анабиоз.
А также нашел на него покупателя.
– Ты же говорил, «мозги» сейчас спят, – напомнил Леха.
– Спят, спят. Только защита лишней не бывает.
– Ладно, давай. – Механоид забрал у приятеля защитные обручи, отдал один Тошке, второй надел себе на голову. Франки что-то нажал на коробочках – и сигнальный огонек загорелся зеленым.
– Готово!
– Мы поедем или будем дальше нежно прощаться? – Пробудившийся окончательно Железяка нарочно врубил динамик на полную громкость.
Приятели синхронно подпрыгнули.
Дизель вздрогнул и завелся, выпустив под потолок облако черного вонючего дыма.
– Железяка, я тебя в переплавку сдам! – рявкнул Леха. – Мы же оглохнем и задохнемся!
