– Разочаровал ты меня, Эдгар. Поди прочь, видеть тебя больше не хочу.
Он зевнул и отвернулся, всем своим видом демонстрируя скуку.
Эдгар обиженно завозился, пыхтя и протестующе шевеля кисточками ушей. Но, убедившись, что разговаривать с ним больше не желают, вспорхнул и вылетел в окно.
Как только крылатый посетитель удалился, лицо человека в черном вновь озарила улыбка, на этот раз коварная.
– А может, и не захлебнется. Если вдруг она – настоящая техно. Чем дракон не шутит… Эх, и повеселимся тогда! Утрем нос старику.
С этими мыслями он направился в спальню, чтоб наконец-то вздремнуть.
Но не тут-то было. Пришло еще одно сообщение со Светлоярска.
Аня
Проснулась я от того, что меня колотило.
Во сне я видела черного человека и летучую мышь, похожую на Эдгара. Но человек был явно не Тимом, хотя лица его я не разглядела. О чем они говорили, мне не запомнилось, но осталось тревожное ощущение.
В горле как будто сидел еж, может даже, не один, на веках словно лежали чугунные гирьки. Я не сразу поняла, что воды в тоннеле почти не осталось, зато что-то шумело: наверное, тут были какие-то насосы. Что же они не включились раньше – там, за стеной!
Ноги были словно деревянные, спина тоже затекла. Я с трудом отделилась от стены и, попытавшись шагнуть, упала, чудом не ударившись о рельсы. Пришлось растирать ноги. Только после этого я смогла кое-как подняться и идти дальше.
Весь мой дальнейший путь был похож на сон. Я шла, меня шатало, я хваталась за стену, садилась на пол, отдыхала, шла дальше. Мне смертельно хотелось пить. Вчера удалось только наглотаться соленой воды, но этим жажду не утолишь, скорее наоборот. Сначала было страшно холодно, потом стало ужасно жарко. Тянуло лечь и полежать. Но я не хотела лежать, а тем более спать, в этом тоннеле. Сколько еще времени мне придется провести здесь? Надо быстрее на воздух, быстрее вперед! Сейчас я уже не думала о том, кого встречу, найду ли брата. Просто хотелось на воздух.
И на свет.
Медальон на шее словно стал тяжелее, я не включала его больше. Кажется, вчера было слишком много музыки.
Перегородок на пути мне больше не попалось. Трубы, если и были, в темноте увидеть я не могла. Тоннель был прямым, ровным, темным, совершенно одинаковым, и я шла, и шла, и шла.
Долгий-долгий, бесконечный путь вперед. И впереди не мелькнет даже тоненького лучика света.
Я отчего-то вспомнила, как бежала с завязанными глазами к козлу на физкультуре. Тогда мне было легко: кругом все было родное, пол, хоженый много раз, доска, на которую мы регулярно наступали, козел этот… А тут все незнакомое, и я совсем не чувствовала, что впереди и когда кончится тоннель.
Вспомнился орлан, который заставлял нас бегать. Сергей считает, что полицейский на нашей стороне. Его действительно не было среди тех, которые за мной гнались. Но куда в таком случае он делся?
Наконец я не выдержала, опустилась прямо на пол и свернулась калачиком. Если не посплю хотя бы полчаса, не смогу сделать больше ни шага.
Сколько времени прошло, неизвестно, но когда я проснулась, мне было еще хуже, чем раньше. Теперь я хорошо ощущала, что заболела. Я кое-как села, прислонившись спиной к стене. Обычно, когда мы болеем, нам дают много пить. А тут пить нечего, до морской воды и то не добраться.
Я пыталась сообразить, есть ли смысл оставаться тут в надежде, что отдохну, и мне станет легче. Но от чего станет? Вот ведь уже и поспала, а чувствую себя так, как будто таскала тяжелые мешки. Значит, сидение на месте ничего не даст, надо двигаться. Медленно, как смогу, но только не оставаться тут.
Цепляясь за стену, я еле-еле встала и, все так же держась за нее, побрела дальше.
Шаг, шаг, шаг. Я иду. Я все еще жива. Удивительно.
Когда не было больше сил идти, я привалилась к стене. Садиться, а тем более ложиться, не хотелось так сильно, как будто от этого зависела моя жизнь. А может, и зависела, кто знает? Вдруг лягу и больше не поднимусь?
Наверное, я задремала. А когда, наконец, очнулась, долго не могла сообразить, где нахожусь. Наконец поняла и заплакала. Опять этот тоннель! Наверное, он никогда не кончится. И никто меня здесь не найдет. Никто даже не узнает, что я здесь была.
Я шла уже просто так. Не думая. Ничего не понимая. В какой-то момент мне стало казаться, что шумит в ушах. Я не обращала на это внимания: шумит и шумит. Что тут странного: у меня же температура. Вообще удивительно, как я еще что-то могу.
