сместился вправо и заметил две мужские ноги. Они стояли по обе стороны двери, что вела в садовый сарайчик Бродгёрдла. Тео выпрямился.
«Что ты замышляешь, Могила? – думалось ему. – Почему твои люди сараюшку стерегут? Старый трюк повторяешь или новому научился?»
Встав на велосипедную педаль, он приподнялся и снова поглядел сквозь прорезь узора.
…И чуть не свалился, удивленно вскрикнув. Потом испустил долгий, медленный вздох. «Ну ты даешь, Могила. Это что-то новенькое». Перекинул ногу через седло и покатил прочь со всей скоростью, на какую был способен. Крутой склон Маячного холма немало способствовал быстрому удалению от дома Бродгёрдла, только сердце продолжало бешено колотиться. Он ясно рассмотрел двоих мужчин, карауливших садовый сарайчик. Одетые в неприметные костюмы, они были вооружены абордажными кошками, висевшими у поясов, а на щеках у того и другого красовались безошибочно узнаваемые шрамы: длинные полоски от уголков рта до самых ушей. Такие оставляет тугая проволока, некогда впившаяся в кожу…
21
Карантин
София последовала за капитаном Размышляем через весь корабль и спустилась вместе с ним в трюм. Тот был заполнен деревянными ящиками с надписями типа «Консервированная треска», «Баночная патока», «Конфитюр». Капитан провел девочку весьма кружным путем, пока они не оказались в кормовой части трюма. Остановившись, он высоко поднял фонарь. София увидела высокий ящик с колесиками. Удавалось разглядеть только общую форму коробки. Деревянная крышка, по всей видимости державшаяся на петлях, снабжалась равномерно расположенными отверстиями для проветривания. Приподнявшись на цыпочки, София попыталась заглянуть внутрь, но в трюме было темновато, а дырочки – слишком малы. Она только и рассмотрела что-то коричневое и зеленое. Крышку запирал внушительных размеров висячий замок. София на пробу налегла плечом на край ящика, и тот легко покатился по трюмному настилу.
Все это не могло не удивлять. София ожидала чего-нибудь гораздо меньших размеров. Письма, ценного свертка… А тут – растение в кадке, и не маленькое.
– Она что, – спросила девочка, – саженцы мне оставила?
– Похоже на то, – сказал капитан.
София задумалась, как быть в такой ситуации. До Севильи они добрались благополучно и быстро. Даже выиграли по пути несколько дней. Поэтому посланник Угрызения еще не явился, а Барр с Каликстой всяко не прибудут раньше июля. И на борту «Истины» задерживаться нельзя. Корабль продолжит плавание и вернется в Бостон лишь через несколько месяцев.
«Ладно, – сказала она себе. – Если нужно это делать, чтобы добраться до дневника, значит сделаем это!»
– Что ж, придется забрать, – неохотно проговорила она.
– Думаю, в одиночку вам справиться будет трудновато, – сказал капитан Размышляй. – Я велю команде выкатить ящик наверх, пока с вами беседует священник, уполномоченный по моровому поветрию.
– Спасибо, – поблагодарила София и, уже возвращаясь вместе с ним через трюм, спросила: – А долго они беседуют? Эти уполномоченные?
– Все зависит от того, не было ли недавней вспышки болезни. Иногда они вникают в каждую мелочь, тем паче что мы прибыли из-за рубежа. Собственно, угроза исходит изнутри, а не извне, но клирикам логика не указ… – Остановившись на трапе, он повернулся к Софии. – У вас же нет, примером, заразного насморка?
– Нет! Я в полном порядке!
– Отлично. Насморк – это всего лишь насморк, но, как я только что сказал, сильной стороной клириков логика не является…
София обдумала его слова:
– Вы когда-нибудь видели человека, пострадавшего от этой болезни?
– Однажды я едва не причалил в одном порту к северу от Севильи. Несколькими годами ранее через те места прокатилась эпидемия. Так вот, я еще издали разглядел, что на берегу не осталось живых. Лишь кости несчастных усеивали причал…
Севильский порт располагался в устье реки Гвадалквивир, делившей город на две
