Клирик немного помолчал, потом эхом повторил услышанное:
– Надеетесь отыскать их следы?
– Да, на самом деле я здесь проездом в Гранаду. Там в нигилизмийском архиве лежит документ, написанный моей матерью.
Клирик задумался над услышанным, затем кивнул в сторону ящика:
– А это что такое?
– Кадки с саженцами.
Должно быть, здоровенный замок внушил уполномоченному определенные подозрения, но делать вид, будто ящик принадлежал ей, было невозможно. Вдруг ее попросят открыть коробку? Ключа-то нет!
– Зачем вы это привезли?
– По просьбе друга, – сказала София. – Это подарок человеку, которого я должна встретить в Севилье.
– Имя и адрес этого человека?
София открыла сумку и вытащила «Где купить карту…». Там был раздел, касавшийся Севильи. По возможности изображая спокойствие, девочка перелистнула страницы.
– Джильберто Херез, – сказала она клирику, найдя в книге нужное место. – Калле Абадес!
Уполномоченный снова помедлил. Затем быстро обратился по-кастильски к писцу, прилежно заносившему на бумагу ответы Софии. Тот что-то ответил. Последовал новый заученный вопрос:
– Вас в последнее время посещали какого-либо рода призраки или видения?
Сердце ухнуло вниз.
– Нет, – сказала София.
– Беретесь ли вы утверждать, что любите жизнь, дарованную вам Господом?
– Да.
– Желаете ли вы, чтобы эта жизнь прекратилась?
– Нет.
– Страдаете ли вы от уныния духа? Знаете ли кого-либо… – он чуть помедлил, – кого-либо, помимо путешественницы по имени… – он оглянулся на писца, тот заглянул в записи и подсказал, – по имени При-стра-стие… кто также страдал бы от уныния духа?
– Нет, – сказала София, – не знаю.
– Если вам доведется впасть в состояние, именуемое упадком или унынием духа, принимаете ли вы обязательство тотчас покинуть город, предаться уединению и умереть в одиночестве, дабы не заразить любящих жизнь?
Перспектива столь жуткой участи развернулась так неожиданно, что София даже заколебалась. Клирик пристально наблюдал за нею.
– Да, – сказала она. – Принимаю.
– Назовите свое имя и место жительства.
– Эфемера Тимс из Бостона, Новый Запад.
– Все в порядке. Можете выйти в город, – сказал клирик.
Писец свернул бумаги.
– Спасибо, – поблагодарила София.
– Вот только, – уже поворачиваясь, чтобы уходить, сказал священнослужитель, – боюсь, вам не удастся передать саженцы адресату. Джильберто Херез умер от лапены еще в прошлом году.
22
Сокольничий и призрак
София даже не предполагала, что саженцы окажутся настолько увесистыми. По ровному месту катить груз не составляло большого труда, но стоило выбраться на мощеную улицу, и продвижение тотчас замедлилось. Камни были выпуклыми и неровными, ящик на каждом шагу кренился и застревал. Рюкзак Софии, притороченный к
