уже после первой совместной схватки было как-то неудобно называть друг друга на «вы». Он стал мне тем другом, каким, как выяснилось, никогда не был Марат…
– Что-то ты сегодня больно молчаливый. Случилось что?
Я поставил стакан обратно и защёлкнул лоток, потом сел и в свою очередь кратко рассказал ему, что произошло несколько дней назад в тренажёрном зале.
– Вот как, – только и произнёс Костров, когда я закончил.
– Грек, слушай, я понимаю, что следующий бой может оказаться последним для меня. Спасибо, что…
Но мой приятель не дал мне закончить:
– Заткнись, Макс! Проклятье! Ты поступил правильно, когда заткнул урода. Но не спеши себя хоронить! Или забыл… – тут он запнулся, взглянул в стеклянный глаз камеры под потолком в углу и, сбавив тон, – добавил шёпотом: – Или ты забыл, что мы договаривались вырваться отсюда вместе?
Вот и началось то, о чём мы спорим уже некоторое время. Я упрямо тряхнул головой, тихо ответил:
– Помню. Но как ты себе это представляешь? Нас двоих слишком мало, плюс нужно специальное снаряжение. А как мы его достанем, вынесем с арены? Ты прекрасно знаешь, что обычным способом это сделать невозможно.
Он сорвался и подошёл ко мне вплотную, взял за плечи и сильно встряхнул. Слова же цедил сквозь зубы:
– Знаю! Я ищу возможности! Но если расслабиться, если сдаться, мы сразу проиграем! Оба! А ты именно это и делаешь сейчас…
– Что, сдаюсь?
– Да, чёрт возьми!
– Я не сдаюсь! Если меня выставят против Варана завтра или через неделю, я постараюсь убить его! То, что мы схлестнёмся, ни у кого не вызывает сомнений. Но что потом? Даже если мне удастся победить? Новый бой?! Или ты подговоришь всех гладиаторов? Что нас ждет, очередная участь Спартака?! Но и в этом случае без помощи извне нам не прорваться, даже с оружием, отобранным у охранников.
Я вырвался из его цепких пальцев. Он не понимает, несмотря на весь свой опыт, не хочет понимать!
– Помнишь тех перцев, что были из разведки?! Помнишь, чем для них всё кончилось? Где гарантия, что среди тех гладиаторов, с которыми мы говорили, нет соглядатаев от Горакса? Если раскрыть перед ними все карты, мы сдохнем, ни на миг не приблизившись к своей цели! Я согласен, что сдаваться рано! Но нужен другой план, а не дырявые предположения!
Весь разговор велся очень тихо, хоть и на очень животрепещущую тему. Надеюсь, ни черта эти микрофоны камер уловить не могут, мы как-то забили их смоченным порошком, полученным из тех самых питательных пилюль, предварительно растолчённых в киселе. Не улавливали же до сих пор.
Кажется, я выговорился полностью и остановился, чтобы привести мысли в порядок. Здесь было вполне естественно съехать с катушек. Но мы держались, пока держались. Костров тоже молчал. Всё верно, он понимает верность моих возражений. И этот разговор у нас не первый, подлило в огонь ещё это столкновение с ящером. Если не посвящать других пленников в наши планы, то вдвоём нам не пройти посты охраны, не разжиться оружием, не создать бучу для отвлечения внимания и совместного побега, и что наверняка среди семидесяти гладиаторов есть те, кто слил агентов империи хозяину Арены. У нас даже нет схемы строений «Колизея», и где её достать, мы тоже не имеем ни малейшего понятия. Кроме прочего, нужен свой человек вне камер для заключённых, свой в охране, среди техников… Слишком много частиц «не», впору прийти в отчаяние, но сдаваться никто из нас не собирался…
В стальную дверь постучали. Мы встрепенулись. Охрана?! Впрочем, охрана точно не стала бы стучаться. А вот заключенные…
Мы с Греком мгновенно подобрались, готовясь к драке. Дверь отошла в сторону, и в камеру вошёл тот самый мужик в сером костюме из тренировочного зала. Как он сам тогда представился – некий Дан. Признаться, в первую встречу я не придал ни ему, ни его словам большого значения. Сейчас же, после прозвучавшего разговора, и я, и приятель подозрительно окинули взглядом вошедшего. Подозрение усилилось, когда я вспомнил его короткую фразу про «будущий труп».
Дан, или некто выдающий себя за него, был высокого роста, голубоглаз, крепок фигурой, с явными буграми мышц под серой тканью костюма. Меж тем он, едва не шаркнув ножкой, обратился к нам:
– Извините, что потревожил вашу беседу, но я имел удовольствие видеть, как недавно вот этот молодой человек совершил нечто невообразимое с одним из фаворитов нашего любимого хозяина.
При этом он ткнул узловатым пальцем в мою сторону. Я напряжённо продолжал стоять. Костров же, наоборот, слегка
