броне передовую группу штурмовиков подразделения «Плуг» и нескольких пулеметчиков. Под их прикрытием на территорию начали проникать солдаты, одновременно устанавливалось полное оцепление. Внутрь самого дворца прорвались легко, многочисленные охранники не смогли оказать достойного сопротивления мескийской военной элите. Однако некоторые гости хозяина, отборные головорезы, террористы и контрабандисты, не собирались сдаваться просто так. Они взяли в заложники других гостей, разжились оружием и стали выдвигать требования, но нарвались на фактор Горе Ультвельта. Этот офицер, воспитанный самим Дорэ, церемониться не стал и с минимальными потерями переломил сопротивлению хребет, действуя в лучших традициях «Плуга» – быстро, уверенно, жестоко.
Установив полный контроль внутри дворца, агенты обнаружили несколько потайных ходов, через которые пытались сбежать охранники, и принялись зачищать подземное хозяйство, ища нас с Себастиной. К пристани они прорвались не сразу, пришлось истратить уйму патронов на кайшун-ки. Упокоить вампиров смогли маги, которые, как сделали дело, заметили, что в стенах тюремного блока имелся незавершенный контур вплетенного заклинания для усмирения нежити. Искать место, с которого производилось «замыкание» этого полезного контура, разумеется, было уже поздно. Когда солдаты все же добрались до пристани, Луянь Чэн и его подручный скопец нашлись там без сознания, а Себастина затребовала для меня срочной медицинской помощи. По окончании веселья в захваченный и оцепленный дворец нагрянул сначала «Великий Дознаватель» со свитой, а потом и представители различных госструктур, начиная с керубимов и заканчивая столичной войсковой частью. Все были очень раздражены из-за того, что пришлось работать в праздник.
– Знатно пошумели.
– Да… как скажете, митан. Сейчас ворота перекрыты, и большинство местных не решаются выражать недовольство, но шерхарры тайной службы настойчивы. Они требуют пропустить их внутрь немедленно.
– Пусть ждут.
– Тан Великий Дознаватель приказал то же самое.
– Не удивлен.
Агент сопроводил меня наверх, к кабинету Луянь Чэна, но входить отказался, ссылаясь на инструкции. За дверьми ожидали несколько гомункулов, Симон и Себастина. Последняя сидела на месте бывшего хозяина дворца, пребывая в подобии транса. Так бывало, когда она принимала свое лекарство и быстро восстанавливала целостность организма после тяжелых повреждений.
– Рад видеть вас в целости, хозяин, простите, что мы не смогли покончить с нежитью самостоятельно, – сказал демон, кланяясь. – Я принес ваше одеяние, желаете облачиться?
– Желаю. Где Луянь Чэн?
– Мы ждали вас для проведения допроса.
– Разумно.
– Однако прежде, пожалуйста, взгляните. Мы подумали, что вас это заинтересует.
Когтистый палец указал на укрытые брезентом тела, сложенные в сторонке рядком.
– Боевики Железного Братства?
– Именно, хозяин. До них не сразу дошли руки, но когда один из нас все же снял с трупа шлем, было решено скрыть тела до вашего решения.
Надев плащ и маску, приняв старую трость, чей набалдашник украшал серебряный паучок, я почувствовал себя лучше, словно последствия перенапряжения сбежали, испугавшись облика Великого Дознавателя. Глупость, конечно, но все равно приятно.
– Покажи мне, кого мы там убили.
Демон подчинился и отошел, а я попытался понять – что же это такое оказалось перед моими глазами? Мозг категорически отказывался принимать увиденное, отрицал и требовал больше информации, но даже рукой, затянутой в кожу перчатки, я не осмелился прикоснуться к лицу мертвеца.
– Хм, если он и внутри такой, то становится понятно, отчего клинок проходил сквозь плоть так туго. Но у них и кровь есть, а значит… хрен его знает, что это значит. Соберите конвой, приставьте большой отряд охраны – я имею в виду действительно большой отряд – и отвезите в посольство. Пусть эл’Файенфас попытается разобраться, что стало с этими людьми и что за дрянь они вдыхали через шланги противогазов. Приеду за отчетом завтра же.
Оставив Себастину восстанавливаться, я отправился чинить допрос. Луянь Чэна поместили в одну из комнат для прислуги и держали под постоянным наблюдением ташшаров, чтобы он никуда не делся и не смог причинить себе вреда. Так, на всякий случай.
– Оставьте нас, к двери никого не подпускать.
