Бетси в ужасе выслушала рассказ Дейзи о незнакомце, о том, как ее заперли в башне, как перерыли номер в гостинице, но что книга со списком уцелела.
– Дейзи! С тобой все в порядке? – торопливо спросила Бетси.
– Да. Просто перепачкалась и ободралась, когда карабкалась. Вы ведь получили мой имейл? Я тогда замерзла и вся тряслась. Но горячий душ немного помог.
– Ты, наверное, в шоке…
– Я в порядке.
– Тогда можешь… Могла бы ты пообещать мне не выходить из отеля до нашего возвращения?
– А это когда? Я не могу просто сидеть в номере и гнить тут. И еще хочу поймать этого хрена, который запер меня в башне.
– НЕТ!
– Что значит «нет»?
– Я хотела сказать…
Джон выхватил у Бетси телефон.
– Дейзи, тебе придется поверить Бетси. Странный старик, пытавшийся тебя поймать, – это сумасшедший. И он смертельно опасен.
– Ну, он не запрет меня в братиславской спальне на много дней. Это просто зубастый старикашка с приветом. И к тому же… Я могу выйти без своего готского грима, спрятать волосы под шляпой, и никто меня…
– Как, ты сказала, он выглядел?
– Старикашка в плаще, с седыми волосами.
– У него была трость? С серебряным набалдашником?
– Да! Откуда вам известно?
– Просто посиди пока в гостинице, Дейзи. Этот «старикашка» может оказаться опаснее, чем ты себе представляешь.
Глава 12
Яноша свалила сильная лихорадка. Его тело сотрясали конвульсии. Он лежал в бреду, а лихорадка ела его тело, постепенно захватывая его разум.
– Ох, бедный Янош, – шептала Зузана ему в ухо.
Глухой ночью Эрно Ковач послал за нею, полагая, что женское прикосновение поможет исцелить конюшего. В конце концов, это Зузана прибежала за помощью и упросила Ковача дать повозку, чтобы отвезти занемогшего конюшего обратно в замок.
Она всю ночь просидела рядом с постелью Яноша в бараке, споласкивая льняную тряпку в ведре с ледяной водой и вытирая пот у него со лба. Ее руки покраснели от холода.
– Я же говорила тебе, что речной туман заморозит тебе кровь и ты заболеешь, – шептала она. – Но тебе надо было слушать голоса?.
Она призвала на помощь мальчишек-конюхов, и все вместе они перенесли Яноша на кухню в бараке. Несмотря на его горячку, она знала, что ему нужно тепло, чтобы одолеть сковавший его холод реки.
Янош стонал и корчился на соломенном тюфяке у очага. Он то сжимал, то разжимал кулаки. Потом взревел, как зверь, и стал биться головой о набитую тряпьем подушку, словно борясь с невидимым демоном.
– Не подходи,
– Я не буду стоять в стороне, – сказала Зузана, сбрасывая руку повара со своего плеча. Она намочила полотенце и снова вытерла пот со лба у Яноша. Конюший тяжело и неровно дышал. – Это мой друг детства!
Повар заворчал и выругался, но отошел к своему железному котлу. Краем глаза он наблюдал, как молодая женщина с изрытым оспой лицом успокаивала бредящего мужчину. «Может быть, демоны не тронут ее, – подумал он. – Таким уродинам не страшны ведьмы».
Через час он принес ей глиняную миску с мясным бульоном, чтобы девушка с ложечки могла покормить больного. Зузана наклонила голову в знак признательности за доброту.
– Ты действительно верный друг нашему конюшему, – сказал повар.
Она уже не казалась такой безобразной, как раньше. Отсветы огня сыграли странную шутку, сделав ее лицо розовым и ярким.
