– Ну, конюший, попал ты в беду…
– Что вы имеете в виду?
Ковач подошел и сделал Яношу знак, чтобы тот наклонился к нему.
– Видно, ты ей понравился.
– Что? – воскликнул Янош. – Она же просила доложить о состоянии лошадей!
– Да наплевать ей на своих лошадей! Говорят, что темный незнакомец снова исчез, и никто не знает, когда он вернется. А она с ума сходит от похоти.
– Слышал я, что мужчинам она предпочитает молоденьких служанок, – сказал Янош, каменея.
– Графиня не очень щепетильна, если любовник хорош собой. И к тому же молод.
Конюший нахмурился. Затем оглянулся и, никого не заметив, сказал сквозь зубы:
– У меня нет никакого желания предаваться утехам с вдовой Ференца Надашди. Я родился при дворе Надашди и имел честь служить ему в Шарварском замке и сражаться рядом с ним на турецком фронте. Но я никогда не был прислугой Батори.
– О нет, конюший. Вот тут ты ошибаешься. Ты теперь вассал графини Эржебет Батори до конца своей жизни. А как долго продлится эта жизнь, зависит от прихотей графини.
Графиня Зичи Эчедская в тот вечер тоже была приглашена на ужин с графиней Батори.
– Наконец-то я встречусь с нею! – воскликнула молодая девушка, когда Зузана принесла ей письменное приглашение.
– Графиня Батори ждала, пока вы полностью оправитесь после долгого пути, госпожа. Я сообщила ей, что вы уже достаточно хорошо себя чувствуете и готовы отужинать с ней сегодня вечером.
Графиня Зичи зарделась, на ее бледных щечках расцвели розы.
– Должна также сообщить вам, что сегодня вечером за ужином будет присутствовать и конюший графини.
Улыбка на лице графини Зичи погасла.
– Конюший? Слуга, что ли?
– Да, – сказала Зузана. – Очень талантливый конюший из Шарварского замка. Его отец служит королю Матьяшу, объезжает королевских испанских жеребцов в Хофбургском дворце в Вене.
Молодая графиня, нахмурившись, теребила свои ногти.
– И все же он вряд ли дворянин. Как это возможно, чтобы он сидел за одним столом с графиней?
Зузана тщательно подобрала слова, прежде чем ответить:
– Такова воля графини Батори.
Глава 43
Поездка из Вены заняла час. Шли минуты, пейзаж за окном становился все гористее, краски – ярче, а скалы – суровей и отвеснее. Бетси казалось, что она путешествует во времени. Когда они с Джоном сошли с поезда, звук словацкой речи вокруг вызвал тревожные воспоминания о смерти отца.
Выйдя из вокзала, они взяли такси. Водитель внимательно слушал по радио репортаж о футбольном матче. Потом репортаж прервался чем-то похожим на сводку новостей на быстром, как пулеметная очередь, словацком. Водитель крепче вцепился в баранку. Бетси услышала, как он пробормотал что-то под нос, а потом опустил стекло и сердито плюнул на дорогу.
Когда шофер вытер рукавом губы, она попыталась заговорить с ним на своем зачаточном словацком.
–
Водитель выключил радио и посмотрел на нее с ошеломленной улыбкой на лице.
– Это Братиславский замок, – перевела Бетси для Джона. – Боже, как красиво!
Замок на холме возвышался над городом, его крутые стены вздымались на фоне неба.
Джон тихо присвистнул.
– Если бы я был монгольским захватчиком, мне бы не захотелось штурмовать эти укрепления.
Таксист поймал в зеркале взгляд Бетси.
–
–
– Обама
