А может быть, и нет.
Громко, словно пушечный выстрел, стукнула распахнувшаяся дверь. На пороге стояла Эдна, широко расставив ноги и стиснув кулаки, словно боксер перед боем. Осмотрелась. Поняв, что Джулия еще не убежала, свекровь медленно повернулась к ней.
– Ты, – промычала она. – Ты должна это прекратить. Твое поведение недопустимо, Джулия.
– А кто ты такая, чтобы мне приказывать? – огрызнулась Джулия. – Тоже мне, начальница выискалась.
– Начальница, – улыбнулась Эдна. – Это нам нравится. Звучит хорошо. Только сейчас я не начальница. Я – палач, – она показала руку, в которой блеснул восьмидюймовый нож для разделки мяса.
Джулии этот нож был хорошо знаком. Японский, очень дорогой, тяжелый и очень-очень острый. Она помнила, как Эдна демонстрировала достоинства ножа в тот день, когда его купила: взяла помидор, положила на разделочную доску, а поверх него – нож.
– И давить не надо, – сказала тогда Эдна. – Достаточно просто удерживать в вертикальном положении. Смотри.
Нож скользнул скозь мякоть плода, разрезав его на две половинки под собственным весом. Да, остер, ничего не скажешь.
– Хватит на сегодня молотков, – сообщила Эдна. – Неудобно и промахнуться можно. А это… – она любовно оглядела лезвие. – Один удар – и ты труп.
Джулия понимала, что с поврежденной ногой ей от Эдны не убежать. Не успеть даже выбраться на подъездную дорожку. В гонке смысла уже не было. Однако можно было попробовать отговорить или хотя бы заговорить Эдну? Попытка была почти безнадежная, но мало ли?
– Прольется много крови. И полиция ее увидит.
– А я все уберу. К тому же, – Эдна подняла глаза к небу, – собирается дождь. Люблю я английскую погоду.
Джулия посмотрела на нож в руке свекрови.
И Джулия сделала единственное, что ей оставалось. Она побежала. Спотыкаясь и покачиваясь, она побежала к дороге. Каждый шаг отдавался дикой болью, сейчас сильнее всего болела правая нога, ширина шагов и скорость оставляли желать лучшего.
Из-за спины донесся шорох гравия. Эдна спустилась с крыльца.
Шорох был все громче и громче.
Джулия оглянулась через плечо. Эдна была уже в каких-нибудь пяти-шести ярдах от нее. Она принадлежала к поколению, в юности регулярно игравшему в теннис и нетбол, а на протяжении всей последующей жизни совершающему энергичные пешие прогулки. Так что, несмотря на возраст, бегала она быстрее изувеченной тридцатипятилетней женщины. Ненамного, но этого было достаточно.
Ко всему, она была сумасшедшей. И если недавно у Джулии еще оставались какие-то сомнения в этом факте, теперь они исчезли: свекровь собиралась заколоть ее прямо перед своей входной дверью. Допустим, выбора у нее не было, она не могла позволить невестке удрать после всего, что та узнала, но, черт возьми, неужели нельзя передумать?
Судя по крепко сжатым челюстям и целеустремленности во взгляде, передумывать она не собирается.
Джулия покосилась на свою кисть: сполошное кровавое месиво. С трудом верилось, что все это происходит здесь и сейчас, в Англии, в благопристойном Чешире, и с ней, Джулией Краун, адвокатом и честной налогоплательщицей, все преступления которой состояли в штрафах за превышение скорости и неправильную стоянку. Какой-то невероятный, дикий бред.
Но все было реальным. Если вы откроете газету или пройдетесь по веб-сайтам, вы это поймете. Муж заколол жену и детей. Женщина убила женатого любовника. Двое подростков изнасиловали двенадцатилетнюю девочку и выложили видео в Интернет. Сумасшедшие повсюду, в любой момент можно наткнуться на них.
