– Бобби. Мы идём в президентский дворец, – напомнила сурово. – Оставь свой ёрш дома. Иначе я никуда не пойду.
– Ты выглядишь сказочно, Карри. – И я живо обернулась. Сзади, нетвёрдо опираясь на трость, стоял симпатяга Дилл в сногсшибательном костюме. Бросилась обнять, но вовремя остановилась.
– Как ты? – проглотила радостные слёзы.
– Живой, – беспечно отмахнулся один из моих любимых мальчишек. Жутко бледный, хорошо продырявленный и заштопанный. – Идёмте, сегодня опоздать будет стыдно.
Странно взрослый Дилл. Мрачный и грозный Бобби. И я всё равно была счастлива. Живой. Он, слава богу, живой… Мир по- прежнему был почти на своём месте. И я готова сделать всё, чтобы сохранить этот хрупкий баланс.
Мне плевать, что за игру затеял Бораг. Я в этом участвовать не собираюсь. Работа будет. Пусть другая, но она будет всегда. Как и мальчишки. И Мэрин. А больше мне ничего и не надо. Да. Этого мне точно хватит.
Распахнула дверцу такси. Шагнула взволнованно на воздух и замерла на мгновение. Дворец Свободы сверкал на солнце пиритовой крошкой в белом матовом камне. Он был ослепителен и прекрасен. Лёгок и прост. Много воздуха, живого пространства и минимум внутреннего убранства. Все приёмы и торжества государства неизменно проходили здесь. Дворец был удобен как для организации мероприятий, так и для охраны. И провести этот вечер нам предстояло именно здесь.
Что ж, развлечься нам точно не помешает. Я с сомнением взглянула на Дилла, но парень упрямо хромал вперёд. Вот и отлично. Я была ему бесконечно рада.
Перед выходом в большой зал нас остановил человек в форме дворцовой обслуги, молча поклонился и попросил Роберта следовать за ним. Вернулся оператор в новых узких лаковых туфлях. Диллан хватал ртом воздух, с мучительной гримасой беззвучно сотрясаясь от смеха.
– У них там… – Бобби нетвёрдо и потрясённо махнул в сторону.
– Для таких, как ты, гениев, я поняла, – смеясь, ухватила Дилла за локоть. Так будет надёжней.
Торжественная часть закончилась слаженно и быстро. Наверное, потому что к каждой группе был приставлен распорядитель, точно командующий, что и кому сейчас нужно делать. Определённо подготовка к этому приёму идёт целый год, никаких сомнений. Диллан покинул нас сразу же, как только Рэй закончил свою речь и поздравил камеры с праздником и уже в свободном от прямого эфира режиме пригласил присутствующих к неофициальной части. Всеобщее движение спустя некоторое время схлынуло, толпа распределила себя по двум залам удивительно слаженно сама. Или, быть может, этим опять руководил невидимый режиссер. Мы с Бобби остались на месте.
И было совершенно непонятно, зачем я обернулась.
Просто потому что нервничала? Просто потому что много взволнованных, хоть и тщательно это скрывающих, людей вокруг? Тех, кто снисходительно смотрит свысока, старательно пряча за маской самоуверенности панику и совершеннейший ужас. Тех, кто попал сюда по воле удивительных стечений обстоятельств.
А кто принимает решения о том, кто действительно будет выбран? Каждый год их десять – счастливчиков или обречённых в будущем на забвение? Десять лауреатов, получивших признание, достигших своего потолка, или тех, кто завтра пригубит из чаши яда, зависти и лести.
Зачем мне, простому корреспонденту, это нелепое торжество? Где все слишком волнуются и стараются выглядеть кем-то, кем они не являются. Потому что тех, кто действительно заслужил, – четверо, их видно. Их взгляд уверенный или возбуждённый – он смотрит внутрь, не стараясь убедить, что здесь не напрасно. А остальные – тут зря. Те несут самомнение точно перед собой, опираясь на него, будто на ходунки, и улыбаются самодовольно. И что здесь делаю я? Я чувствую себя среди всех них бесконечно нелепо. И держатся естественно и аутентично тут только двое – Рэман и королева. Даже принц Трейвинг, высочайший муж Её Величества, с его опытом, положением и возрастом, и тот ведёт себя чересчур подобострастно. Печальное зрелище.
Задумалась я чересчур крепко – вот почему и обернулась. Только зачем? Зачем…
Сильно дрогнула, сжимая бокал, рука. Шампанское плеснуло вбок и почти незаметно брызнуло Бобби на приёмный союзный ботинок. Отвернулась, рывком выпила потерявший вдруг вкус напиток. Улыбаясь, протянула другу опустевший бокал.
– Принести тебе ещё?
– Нет, просто хочу освободить руки, – вцепилась нервно в клатч и взяла оператора под руку – тот поставил фужеры на поднос официанту. Только не смотри в сторону двери, Бобби. Только не смотри…
– Ты разве замёрзла? – Бобби с сомнением чуть отстранился и тут же сжал мои плечи. – Дрожишь. Хочешь, уйдём отсюда? Мы ведь уже можем уйти?
– Я понятия не имею. По диагонали протокол читала, – это было совершенной неправдой. Я знала отлично и порядок, и правила,
