БэБосс крякнул:
– Молодец! Отдыхай! – И я с вытаращенными глазами пулей вылетела прочь.
Тогда меня встретил странного цвета Бораг. Лицо его попеременно краснело, зеленело и следом стремительно делалось бледным.
– Твой испытательный срок закончен. Тебя только что приняли в штат. Сразу после праздников переходишь на эфир.
– Я не поняла, – реакция шефа была вовсе не той, что я ожидала, – ты этому рад или совсем нет?
Пожалуй, Чесни был озадачен. И вроде бы даже доволен.
– Конечно, я рад. От этого будет действительная польза. – И вдруг подмигнул мне: – Зарплата вырастет вдвое. А у тебя теперь и вовсе – вчетверо.
Сказать, что обрадовалась, – обмануть. Я ликовала тихонько, опасаясь позволить счастью быть. Слишком хорошо знала – оно должно быть сдержанным, спрятанным, скрытым. Чтобы не потеряться. Чтобы никто не украл. О да. Я знала это наверняка.
Поэтому коротко поблагодарила шефа и удрала тогда пораньше домой – тихонько свою радость беречь и трепетно лелеять.
Другая моя встреча с Микеленом была, по моему мнению, и вовсе неадекватной – это случилось спустя полтора месяца после Лакры, когда мы случайно встретились на открытии серии спортивных чемпионатов для молодёжи, инициированной и спонсируемой группой наших компаний. Проносившийся мимо бронированный локомотив «Эрхардт» узрел меня в скучающей толпе собратьев- репортёров, затормозил и одним резким движением выудил из тесного круга журналистов. Вгляделся внимательно в лицо, а потом крепко обнял, приподняв за отбитые ребра так, что мои ноги беспомощно болтались в воздухе. И я, совершенно испуганная и потрясённая, абсолютно не понимала, что же мне надо сделать и как среагировать. А Эрхардт вернул меня на землю и то ли похвалил, то ли поругал за что-то:
– Молодец! Чтоб больше я такого не видел! – и совершенно так же порывисто испарился. Причём сделал это настолько стремительно, что с опозданием оживившиеся коллеги не то что камеры выставить, диктофоны включить не успели. Ну, а мне пришлось бежать.
Что имел в виду Большой Босс? Обдумывая это, я потом голову сломала. Но к однозначному выводу, к сожалению, так и не пришла.
Чем же я вспомнилась БэБоссу сегодня? К нему с тех самых пор меня не вызывали ни разу.
Новая скоростная кольцевая на третьем высотном уровне плавно несла меня к цели. Дорогу официально ещё не сдали, и я ездила по ней совсем немного. Разрешённая скорость была куда выше той, на которой я могла бы свободно ориентироваться в указателях. Мимо проносились, огромные рекламные конструкции, жутко отвлекающие от непривычных пока знаков. Ещё и не всю дорожную технику убрали, кстати, и кое-где докладывали асфальт.
Сбросила скорость – участок с открытым армирующим слоем звонким стуком по днищу не давал торопиться. Да я, если честно, и не очень хотела, летела скорее по привычке.
Хлопок был очень громким, и я рефлекторно выжала тормоз. Слева пронёсся грузовик, и резко шлёпнуло снова. Мгновение, чтобы прийти в себя, беглый взгляд вперёд, в зеркала – из грузовика сыпался щебень; на приборную панель, и в лобовое… Дрэк! Точно напротив моего лица, чуть выше уровня глаз – маленькая, но очень заметная звёздочка. Ну как же так?! Заменили стекло, называется. Месяц продержалось. И смысла менять опять нет. Пока этот ремонт не закончат, сколько ещё таких камушков прилетит? Коротко повернулась к левому окну – всё верно, там тоже. Конечно. Щебёнкой могло пробить и насквозь. И вдруг расстроилась почему-то жутко. И не желала думать, отчего именно. Но точно не из-за того, что это вроде как его подарок. Нет. Просто жалко, что только сделали. И придётся опять.
Ругнулась снова, отчаянно пытаясь прогнать внезапно затопившую меня горечь, и, повторив за шепотом динамиков: «Нет средства согреться, если вдруг остановилось…», прибавила звук в магнитоле. И скорость.
Микелен Эрхардт принял меня сразу.
– Как себя чувствуешь? – Хелен привычно и ловко обогнула стол. Откуда столько прыти в этой немолодой давно женщине? Хотя из всех нас, вечно жалующихся на усталость девчонок, она была, наверное, самой живой и, несомненно, железной. – Вид цветущий. Как давно из госпиталя?
– Четыре дня, – пролепетала потрясённо, крепко озадаченная такой осведомлённостью.
– Микелен ждёт, – протянула руку, намереваясь распахнуть передо мной тяжёлую дверь. – Заскочишь ко мне потом за новым планом к проекту, – и оставила меня в кабинете БэБосса наедине собственно с БэБоссом.
– Каррия? – неожиданно поднялось мне навстречу большое руководство. А я, растерявшись, чуть тут же без приглашения не села. Высоченный (напомню, в сравнении со мной такой была подавляющая часть населения планеты), совершенно несимпатичный,
