бумаги, но он и внимания не обратил. Хорошо хоть монитор не скинули…
Он задрал юбку выше бедер, одним движением стянул стринги, прижал к поверхности стола. И пошло-поехало.
На сей раз не было ни дрожи в теле, ни восхитительности в ощущениях. Он даже успевал думать о работе.
Стоит Мозиллу послать к этому лоху, пусть тряхнет как следует… А хороша, сучка мокрохвостая!.. Никуда Пингвин не денется, отдаст должок, все пять лимонов… Хлебальник, конечно, так себе, но мне ведь с нею в свет не выходить, на то Лариска-крыска есть. Крыска по характеру, а физия – на миллион… Пятера будет в самый раз, надо за партию товара расплачиваться… Хлебальник ладно, зато буфера и станок в самый раз. Буду драть сучку, пока не надоест, а потом отдам Мозилле…
Кончила она одновременно с Мамонтом. И оба оргазма – свой и его – пережила единой смесью ощущений. Будто сама себя отодрала…
Справа ушел назад дорожный знак, обозначающий, что машина въехала в Вартемяги. А вот и нужный ей, судя по номеру на воротах, особнячок. Отдаленно смахивает на обиталище Мамонта. Правда, с башенкой в правом ближнем углу. Ворота откатные, на левом столбике камера, глядящая вдоль забора.
Никто не встречает. Ну, это совершенно естественно – не велик гость, знаете ли, пожаловал, не директор ФСБ. И даже не начальник особого отдела Управления Периметра. Просто агент Моцарелла…
Ева посигналила. Через пару секунд камера ожила, повернулась объективом в сторону «Тойоты». Ева опустила боковое стекло, показала наблюдателю свое лицо. Ворота дрогнули, откатились в сторону, открывая проезд на территорию усадьбы. Ева въехала, остановила машину на выложенной коричневой плиткой площадке.
И тут никто не встречает.
Вышла из машины, захлопнула дверцу, поднялась на крылечко из семи ступенек, прижала кнопку звонка. Над дверью – тоже камера.
Из недр дома послышался негромкий щелчок, и дверь приоткрылась. Ева проникла внутрь. В холле зажегся свет, но больше ничего не произошло.
– Эй! – крикнула Ева. – Хозяева! Есть кто живой?
Пронзительная тишина в ответ. Ни звука шагов, ни стука, ни шороха.
По спине Евы дружной стаей побежали мурашки. Жаль, что не взяла с собой оружие.
Впрочем, она тут же успокоилась. Судя по всему, особняк оборудован системой «Умный дом». И система выполняет программу приема званых гостей. А товарища Иванова попросту нет. Еще не приехал, опаздывает. Хотя такого никогда не было – прежде при назначенных встречах куратор всегда оказывался на месте раньше агентессы. Ну да ничего, бывает.
Вновь раздался негромкий щелчок, и приотворилась дверь в левой стене холла. Ева распахнула ее и вошла.
Небольшая комната, метров пятнадцать. У дальней стены, возле окна, письменный стол и офисное кресло. Слева еще одно окошко с любопытно заглядывающим в комнату солнцем. Справа – широкий диван.
Ладно, подождем начальство. Не сахарные – не растаем. Ева села на диван.
Даже у приличных людей опоздание в двадцать минут не считается нарушением этикета. А уж у куратора и подопечной агентессы!.. Начальство не опаздывает – начальство задерживается. Хоть и не очень прилично заставлять ждать женщину…
Третьим ее мужчиной стал Бустер.
С этим тоже было хорошо. Совсем не так, как с Мамонтом.
Настил из деревянных досок, низкий потолок над головой…
Подойдя к доскам, Зоя кладет на край настила оружие и фонарик и стаскивает с себя разгрузку, оставаясь в армейском комбинезоне. А потом и комбинезон отправляется следом за разгрузкой, открывая взгляду Бустера бретельки черного бюстгальтера с красной застежкой посередине спины. Мгновение – и девичий торс полностью обнажен.
Еще несколько мгновений, и с Бустера слетает собственная разгрузка. А потом и все остальное. И вот он уже сжимает ее в объятиях и принимается тискать многочисленные тугие сокровища.
Ева чувствует, что перестает быть женщиной. Нет, все женское вроде бы при ней. Но и мужское – тут же. Совместно. Гермафродиты мы, с совместными половыми признаками…
«Ну, Бустер, что смотришь, как баран на новые ворота? Никогда не видел женские прелести?..» – это она? Или ей?
В глаза бьет свет фонарика.
«Ну же, иди сюда. И опусти «Скорпион», тут потребуется иное оружие».
Два металлических ствола укладываются рядом. Два тела – тоже. Сначала рядом, бок о бок, а потом сверху-снизу.
И как же все подходит друг к другу! Умница господь, задумавший все это многообразие, в иные минуты оказывающееся полным
