прошелестело, раздались хрипы и вой.
– Можно встать, – проскрипел Портос.
Все поднялись и посмотрели на результаты его праведных трудов. Конец «хобота», метра в четыре длиной, валялся на земле, изодранный в клочья и истекающий черной жидкостью, а все остальное явно убралось в арку и издавало сейчас жалобный вой.
– Никого не контузило? – спросил Куприянов.
Ответом было троекратное «нет».
– Ну и слава богу! – Капитан выглядел весьма довольным. Конечно, что бы он сейчас делал с тремя контуженными людьми?
Зоя смотрела на оплывающую стену дома:
– А если бы он получше прицелился? Сейчас бы от нас только мокрое место осталось.
– Не мог он прицелиться, – сказал Сергей. – Трамвайные рельсы помешали. Плюнул наугад. В расчете на везение. Но не повезло, увы! Непрушник.
– Эх, – сказал Куприянов, – были времена, когда и по Восьмой-Девятой линиям ходили трамваи. Тут был самый сложный в городе перекресток. Рельсы поворачивали во всех направлениях. Сейчас бы они нам очень помогли. А так придется идти дальше без их защиты… Кстати, ты раньше встречал такую тварь?
– Никогда. Зона все время угощает нас новинками… Ты в самом деле не пользуешься гаджетами?
– Не пользуюсь. Я уже сто раз отвечал тебе… Теперь совершенно ясно, что мы были правы: Зона изо всех сил стремится не дать нам дойти до артефакта. И чем дальше продвигаемся, тем сильнее нарастает сопротивление. Потому я и жалею о демонтированных рельсах. Как бы дальнейший путь не превратился в сплошной бой!
Сергей хотел предложить в очередной раз отправиться в обратный путь, но это было бессмысленно. У каждого – своя задача. У сталкера Бустера – вывести капитана из Зоны живым, пусть и без артефакта, а у капитана – вернуться с Бустером и «бустером». И ничего тут не поделаешь. Слишком разные у людей интересы.
– Как пойдем? По середине улицы? Или по тротуару?
– Хрен знает! – Куприянов пожал плечами. – Раз прежде, где не оказывалось рельсов, ходили по тротуарам, то, наверное, и дальше надо. Все ж таки на фоне стен мы не столь заметны.
– Согласен.
– Тогда двинулись. Тем же порядком. Портос, вперед! В конце перекрестка поворачиваем направо.
«Мушкетер», не выпуская УОКа из рук, возобновил движение. Для не спавшего всю ночь двигался он очень легко.
Остальные проходили мимо проема, из которого доносился уже затихающий вой, с некоторой опаской. Но, судя по всему, гранаты надолго отбили охоту твари высовываться на улицу. Или выло агонизирующее существо.
Перекресток был залит ярким солнечным светом. Этакое безмятежное, горячее, одаривающее загаром и купаниями лето… Даже не верилось, что несколько минут назад они прошли на волосок от смерти.
Настало время поворачивать направо, выходя из-под защиты трамвайных рельсов.
– Не все коту масленица, – сказал Сергей, – бывает и великий пост…
Никто не удивился – видимо, все прекрасно поняли, что он имеет в виду.
В отличие от предыдущих пройденных линий Восьмая и Девятая не имели газонов – только изрядно разрушенные остатки тротуаров и проезжей части – и напоминали коридор больше, чем Средний. Да и здания тут, возле перекрестка, были почти одинаковой высоты, усиливая это впечатление. Сергей вдруг снова почувствовал тревогу. Жека тоже остановился.
– Опасность.
– Где? – спросил Куприянов совершенно спокойным тоном. Видимо, сожаление о демонтированных когда-то рельсах больше не занимало его мысли.
Жека некоторое время стоял с закрытыми глазами.
– Не понимаю, – сказал он. – Недалеко.
– Что значит не понимаешь? – вскинулся капитан. – Где именно?
– Недалеко, – повторил Жека.
– Хороши координаты, мать твою за пилотку! Хоть направление показать ты способен?
– Подожди, Димон! – рявкнул Сергей. – Мог бы он определить, давно бы уже сказал. Я тоже что-то чувствую. Придется двигаться дальше в полной боевой готовности. Хочешь жить – решайся! Пусть Жека идет замыкающим. На нем, как говорят в авиации, вся задняя полусфера. Портос следит за тем, что по курсу и в оконных проемах. Ты смотришь в небо над головой. А моя задача – стены домов на противоположной стороне улицы, их тоже нельзя оставлять без внимания. Двигаться придется медленно, потому что еще и
