Большие восточные ковры, три десятка.
Опять сушёная и солёная рыба на складах города. Больше трёхсот сорока тонн.
Соль с рыбозасолочного производства. Шесть тонн, не меньше.
Хорошо выделанные кожи. Много. Можно десять тысяч пар сапог пошить. Этот товар от донских и лукоморских половцев.
Вино. Несколько сортов. Три тысячи литров. Половина из Малой Азии, половина крымские сорта.
Ещё одежда и обувь, рыбацкие лодки и сети, утварь, посуда, воск, мёд, китовый жир, кость и многое другое. Всё это хранилось на городских складах, ждало перекупщиков и купцов, а досталось мне.
Ну и конечно же добычей стали горожане и всё имущество, которое раньше принадлежало им. В довесок к этому городская казна и сундуки торговцев, оружие гарнизона и продовольственные припасы служилых людей. Одного только серебра и золота, драгоценностей и украшений взяли на сумму в миллион денариев. Это в первый день, а потом будет ещё, ибо воины начнут пытать купцов и городских чиновников. Наверняка у каждого есть тайник, в котором заветная кубышка на чёрный день.
«Что взять, а что уничтожить?» – задал я себе вопрос, находясь возле больших рыбозасолочных цистерн Херсонеса.
Ответ сформировался сразу: «Корабли с грузом забираем, они будут проданы в Киеве. Берём деньги и меха, оружие и доспехи, соль и кожи, все инструменты и все металлы. Остальное пока придержим. Вдруг логофет Максим Петролиф выкупит своих соотечественников и город? Это было бы неплохо».
– Вождь, я его привёл. – Рядом появился варог, который притащил пленного аристократа, взятого в ночном бою.
Аристократа не били, только оружие и кошелёк отняли. Ему бы радоваться, что живой, а он скис, и я спросил его на греческом:
– Кто ты?
– Меня зовут Андрей. Фамилия Синадин.
– Знатный у тебя род, Андрей.
Он кивнул, и я задал следующий вопрос:
– Почему в ночном бою растерялся?
– Я не воин. – Пленник пожал плечами.
– А кто ты?
– Математик и архитектор.
– Вот как? – Я был удивлён. – В Константинополе ещё есть учёные?
– Есть! – Синадин горделиво вскинул подбородок. – Мой учитель Исаак Сиропул был учеником самого Михаила Пселла и всю жизнь продолжал его дело.
Честно говоря, кто такие Исаак Сиропул и Михаил Пселл, когда они жили и чем прославились, я не знал. Однако учёный, тем более математик, в хозяйстве пригодится, и при первом удобном случае его нужно отправить в Рарог.
– А что ты делал в Херсонесе, Андрей?
Пленник опустил голову:
– Логофет Максим Петролиф покровительствовал мне. Он собирался расширять порт, и я должен был сделать некоторые расчёты.
– Значит, говоришь, ты мирный человек?
– Да-да, – быстро закивал он.
– И расчёты делаешь?
– Верно.
– В таком случае станешь делать расчёты в другом месте. Для меня. В награду будешь жить и, возможно, со временем вернёшься на родину. Как тебе такой расклад?
– А у меня есть выбор? – невесело усмехнулся он.
– Выбор есть всегда. Например, можно погибнуть в бою или попытаться сбежать.
– Это не по мне.
Я кивнул варогу, он утащил математика, и мне пришлось вернуться к вопросу вывоза добычи…
Город грабили трое суток, и за это время вывели из него всех мастеров и самых красивых женщин. А потом отпустили их обратно, ибо логофет предложил за горожан сто тысяч денариев. Деньги он обещал доставить в ближайшее время из Аластора, крепости, которая в моём времени стала городом Алушта. Предложение выгодное, проще взять деньги, чем убивать людей или тащить за собой тысячу рабов. Поэтому я его принял. Оставил на месте полутысячу чёрных клобуков, которые занялись охраной
