Во время перевязки я не выпускал из рук копье. Надо было зарядить арбалет – на мой взгляд, выстрел несколько отдаляет от психологии убийства, иными словами, мне проще всадить болт, чем, если что, пустить в ход копье.
Развязав его и сняв кольчугу, мы снова связали его, несмотря на порывы Огарика перевязывать прямо сейчас. Мужик себя вел примерно. Единственное, спросил перед тем, как мы завязали ему рот, кто мы такие.
– Загнанные звери, – ответил я.
Только закончили перевязку, вернулись Чустам и Липкий.
– Вам что, заняться нечем?! – возмутился Чустам, глядя на наш лазарет.
Я хмуро взглянул на него:
– Сам знаю. Догнали?
– Да, Клоп и Большой ведут. Там такая ягодка… мм… Я чуть там… – Корм покосился на Огарика.
– Не упустят?
– Большой? Не-э-эт. С третьего кольчугу надо снять. – Он по-хозяйски посмотрел на воинов.
– Займись. Хотя нет, я сам. Перебери что нам надо, а что нет, – кивнул я на кучу вываленных Ларком и Шваном вещей. – Потом уходим. Толикам, поможешь?
Пока мы освобождали третьего воина от кольчуги и вновь связывали, ко мне сзади подошел Огарик и прикоснулся к спине.
– Подходит! – крикнул он.
– Тише вы, – шикнул я на них, повернувшись.
Все, включая Огарика и Швана, улыбались. Огарик примерял к моей спине довольно вычурный по покрою кафтан темно-зеленого цвета, со светлыми вставками и кружавчиками.
– Очень смешно, – завязывая узел, отреагировал я.
Огарик, улыбаясь, пошел обратно к карете.
– А брюки такие же? – спросил я.
Огарик обернулся и кивнул.
– Возьмите с собой.
– Ты что, это наденешь? – спросил Липкий.
– В этом вы меня в лесу умаетесь искать, – парировал я. – Да и в любом случае лучше, чем мой.
Парни по-другому посмотрели на кафтан.
– А голубенький тоже брать? – ехидно спросил Чустам.
– Толикаму предложи, – ответил я, – ему больше пойдет.
Привели беглецов – молодого мужчину лет тридцати и девушку с голубой печатью на виске. У обоих были связаны за спиной руки. Парень был крепкого телосложения, а она если не богиня, то уж точно чудо. Фея! Русые волосы чуть ниже плеч спадали длинными локонами, темно-карие глаза, окаймленные довольно длинными и пушистыми ресницами, смотрели испуганно. Нежно-розовые губы были не полными, но и не тонкими. Сквозь бледноватую кожу просвечивали капилляры, но это только придавало очарования. Фигурка… Это отдельная песня. Ее словно лепили для эталона – абсолютно ничего лишнего. Ни один мужчина не способен устоять перед такой красотой. Серенькое платье до пят, слегка облегающее тело там, где надо, только усиливало эффект, производимый девушкой.
– Хромой, мальца надо бы увести, – сказал Липкий.
Я против насилия, но я бы хотел такую, поэтому понимал Липкого.
Я подошел к ней поближе. Запах… Нет, это не ландыши, но он будоражил. Хотелось впиться в эти губы ну или хотя бы нежно прикоснуться к ним. Она действительно была невероятно красива.
– Хромой! – окликнул Шван. – Можно тебя? Поговорить надо.
– Может, потом, дел и так куча.
– Я об этом как раз.
Я нехотя подошел к деду.
– Она кукла.
– Не понял.
– Рабыня для балов ну или утех. Их магически делают. Раз попробуешь, потом не отпустишь. Не захочешь.
– Да я не собирался…
– Я просто предупредил. Большинство дуэлей в империи из-за них. Даже поговорка есть: хочешь с другом разругаться – подари
